— Хочешь, расскажу секрет? — вдруг сказала она, и, услышав ее голос, я обернулся.
— Конечно.
— Но предупреждаю, скорее всего, это покажется тебе глупым. Поэтому обещай, что не будешь смеяться.
— Да… Хорошо, — проговорил я. Но, кажется, это были совершенно не те слова, которые она собиралась услышать.
— Обещай, — сказала Кристина уже чуть-чуть тверже.
— Обещаю, — ответил я, но после этого она снова не сказала ни слова. Вокруг нас повисла тишина. Я просто ждал, а Кристина потратила еще несколько секунд для того, чтобы собраться с мыслями.
— Раньше, перед тем как выбросить какую-то вещь, я говорила ей «Спасибо». Я знаю, это странно. Но в каком-то смысле мне это было нужно. Знаешь… Это как прощаться с частичкой себя… Платье, в котором ходила на выпускной… Или старый чемодан, с которым ездил в путешествия… Когда ты выбрасываешь их, ты выбрасываешь вместе с ними и какой-то кусочек своего прошлого… Поэтому мне было так важно попрощаться с ними напоследок… Думаешь, это все глупости?
— Нет… — откликнулся я, и мой голос прозвучал как-то неожиданно серьезно. — В каком-то смысле это даже мило. Я просто никогда не думал так о старых вещах.
Я поднял глаза на трещину в потолке, из которой на меня, как и прежде капала дождевая вода, и на секунду растворился в своих мыслях.
— Что это за знак? — спросила Кристина, как-то неожиданно поменяв тему разговора.
— Покажи, — отозвался я, и в следующую секунду она передала мне заднюю часть какой-то старой тумбочки, на которой виднелась простая чернильная печать с двумя сплетенными между собой лилиями.
— Он здесь почти на каждой вещи… Ты видел его когда-нибудь прежде?
— Да… кажется… — неуверенно проговорил я, а затем, чтобы убедиться в своей правоте, достал из кармана один из конвертов, которые получил от Спильмана во время нашей с ним встречи. — Это знак компании Futuris… Я говорил тебе о ней… Они выкупили «Мон-Сен-Мишель» у прошлых владельцев…. Несколько месяцев назад…
— Но этим вещам не несколько месяцев… — возразила Кристина. — Некоторым предметам здесь по несколько десятков лет.
Я повертел в руках какой-то разобранный проигрыватель грампластинок, потом — настенные часы, которые случайно попались мне на глаза. На нижней панели каждого предмета виднелся тот же самый символ, но при этом сами модели выглядели раритетными. Судя по виду — и часы и проигрыватель выпустили еще во времена Польской Народной Республики, не меньше 50 лет назад.
Эта мысль ударила меня, как пощечина, и на несколько секунд все вокруг меня растворилось.
— Может эти логотипы нанесли уже позже? — предположил я, но даже сам не поверил в то, что это может быть правдой.