Письма из Карелии 1941—1944 (Шафирович) - страница 58

часов. Дошло дело даже до артиллерии. Несмотря на то, что мы действовали на льду озера у их берега, несмотря на, буквально, шквал огня мы задание выполнили успешно. Но в последние минуты боя меня что то подкинуло и бросило на снег (от иступления я не слышал ни выстрелов, не разрывов). Я ощупал себя дырок и мокроты нигде не обнаружил и пошел продолжать выполнение приказа. Боли я никакой не чувствовал, но голова стала мутиться, хотелось лечь. Я опять себя ощупал: что, думаю, если приду, а и не ранен — ведь позор — кто тогда поверит, что не просто струсил. Крови опять не нашел, но слабость давала себя знать все сильнее. Тогда я оставил за себя заместителя и пошел. Как мне хотелось лечь! Три раза я ложился, но заставлял себя вставать. Когда я почувствовал, что живот колит, мне стало, помню, так жалко самого себя, что вот дойду и там умру, ведь в живот — это дело весьма серьезное. Как бы то ни было, под конец, оглашая воздух таким матом, какого в Ногинске и не слыхивали, я проделал эти полтора километра, которые отделяют нас от фашистов. Ко мне подбежал капитан, обнял меня под руки и отвел в землянку. Там санинструктор раны перевязал, из которых кровь совсем, почему-то не текла. Они были все вот такими: [нарисован овал 5х7 мм].

Затем меня положили в лодочку и восьмерке полярных собак отправили дальше в тыл. Ну дальше медсанбат, госпиталь — все обычным порядком. Дней 8 t° была 38°—39°, но настроение меня никогда не покидало. Врачи помню даже удивлялись: «всегда он улыбается». Вот только больно, когда отдирают повязки, но я придумал, что чем орать, лучше петь, вот и на операционном столе к общему изумлению и удовольствию, такие трели выводил!.. Затем незабываемая встреча с Васей и, наконец, этот госпиталь, старые знакомые. Приехав я послал телеграмму тебе, Саше и Инне — мне ее письма нравятся. Первой получил от Инны, затем от тебя, а от Саши нет. Очевидно он переехал. Если можно — узнай его адрес у Марты. Оказалось, что Инна не менее глупа, даже более чем ты (покорнейше прошу извинения): она еще послала и начальнику го-ля телеграмму: «Сообщите данные» такого-то. Ко мне нач. и принес ее. В прошлом году твое письмо, теперь вот телеграмма. Мне прямо таки неудобно было страшно. Вчера он опять пришел к нам и сказал, что написал ей письмо. А кто, говорит, это? Я, говорю, знакомая. Он расхохотался и спрашивает ребят «Что это за знакомая что мне телеграммы пишет?» Одним слово все с ним согласились, что это «невеста». Вот потеха!

Сегодня сделали гипс коленного сустава. Завтра утром увижу в чем там дело и в следующем письме напишу. Самочувствие прекрасное, вероятно к 25 годовщине