Независимо от того, кто написал это письмо, восставшие из Египта, Басры и Куфы – и почти все в Медине – были убеждены, что Усман потерпел неудачу на посту руководителя по всем статьям и несомненно должен добровольно уйти. Он в некотором смысле осквернил данную им присягу на верность как шейх уммы и нарушил завет Абу Бакра о том, что если халиф пренебрегает законами Бога и Пророка, то он не имеет права на повиновение уммы.
Но была также небольшая группа мусульман, которая призывала к отставке Усмана не потому, что он осквернил присягу на верность. Они считали, что только халиф, свободный от греха, достоин возглавлять святую общину Господа. Эта группа станет известна как хариджиты, и, несмотря на их малочисленность, они и их бескомпромиссные убеждения в дальнейшем сыграют важную роль в определении судьбы мусульманской общины.
Даже когда почти все отвернулись от него, Усман по-прежнему отказывался отдавать власть. Он был уверен, что должность Халифат Аллах была дарована ему Богом, а не человеком и только Бог мог снять с него мантию правителя. Однако как набожный мусульманин Усман отказался атаковать мятежников, осаждавших его обитель, надеясь, что он сможет сохранить контроль над халифатом без пролития мусульманской крови. Он приказал своим сторонникам не вступать в бой, а отправиться домой и ждать, когда порядок восстановится сам по себе. Но было уже слишком поздно.
Восставшие, спровоцированные потасовкой за пределами дома Усмана, ворвались во внутренние покои халифа, где застали его сидящим на подушках и читающим Коран, который он сам и кодифицировал. Пропущенные Сподвижниками и практически не встретившие сопротивления охранников повстанцы в последний раз попросили Усмана отречься. Когда халиф отказался, они обнажили мечи и вонзили их в его грудь. Усман упал на открытый Коран; его кровь сочилась на золотые листы Книги.
Смерть халифа от рук мусульман повергла умму в смятение. Поскольку мятежники по-прежнему оставались под контролем Медины, было неясно, что произойдет в дальнейшем. В Мекке и Медине образовалось значительное количество мусульман, которые желали воспользоваться возможностью стать преемником Усмана; среди них были и два известных Сподвижника из Мекки – Тальха ибн Убайдуллах и Зубайр ибн аль-Аввам, избранные Мухаммадом за свое благочестие.
Среди них был, конечно, и Али.
Али молился в мечети, когда услышал весть об убийстве Усмана. Предчувствуя хаос, который последует за этим событием, он быстро вернулся домой, чтобы убедиться, что с семьей все в порядке, и особенно с его сыном Хасаном, который остался защищать Усмана. На следующий день, когда в городе установился хрупкий мир, он вернулся в мечеть, где застал внушительную делегацию мусульман, умолявших его принять присягу на верность и стать новым халифом. Почти четверть века Али преследовала идея о руководстве халифатом, но сейчас, когда ему преподнесли эту возможность, он отказался. Учитывая обстоятельства, нежелание Али неудивительно. Если кончина Усмана и доказала что-то, так это то, что для поддержания авторитета халифа по-прежнему было необходимо определенное народное согласие. Но, принимая во внимание активность мятежников из Медины, Египта и Ирака в восстании, невозможно себе представить, чтобы инициатива Мекки по восстановлению халифата в том изначальном варианте, каким его видели Абу Бакр, Умар и клан Усмана Бану Умайя, а также требования о немедленном возмездии за смерть халифа получили народную поддержку. И все же существовал многочисленный и значительный по своему весу контингент мусульман, которые выражали безусловную, не ослабевавшую с годами поддержку Али. Эта группа состояла из членов ансар в Медине, клана Мухаммада Бану Хашим, некоторых выдающихся кланов курайшитов, нескольких ведущих Сподвижников и представителей ряда крупных органов управления среди мусульман неарабского происхождения (особенно в Басре и Куфе), которые все вместе обозначили себя как