был Богом. «Не веровали те, которые говорили: “Ведь Аллах – третий из трех”, – сказано в Коране, – тогда как нет другого божества, кроме единого Бога» (5:73). По убеждению Мухаммада Иисус никогда не объявлял о своей божественности и никогда не призывал ему поклоняться (5:116–18).
В то же время Мухаммад набросился с критикой на тех евреев Аравии, кто «отвратился от толка Ибрахима» (2:130), и на тех, «кому было дано нести Тору, а они ее не понесли» (62:5). Опять-таки это не было осуждением иудаизма. Об уважении и почитании, которое выказывал Мухаммад величайшим еврейским патриархам, свидетельствует тот факт, что почти все библейские пророки упоминаются в Коране (Моисей – почти сто сорок раз!). Скорее, Мухаммад обращался к тем евреям, проживавшим на Аравийском полуострове – и только на нем, – которые как в своей вере, так и на практике «нарушили свой договор [с Аллахом]» (5:13).
Недовольство Мухаммада в Коране не было обращено напрямую на иудаизм и христианство, которые он считал религиями, близкими к исламу. «Мы уверовали в то, что ниспослано нам и ниспослано вам [евреям и христианам], – сказано в Коране. – И наш Бог един, и ваш Бог един, и мы Ему предаемся» (29:46). Его недовольство касалось тех евреев и христиан, с которыми он столкнулся в Аравии и которые, по его мнению, оставили свой завет с Богом и извратили учение Торы и Евангелий. Это были неверные, от союза с которыми Коран предостерегал мусульман: «О вы, которые уверовали! Не берите друзьями тех, которые вашу религию принимают как насмешку и забаву… Скажи: “О обладатели писания! Неужели вы мстите нам только за то, что мы уверовали в Аллаха, и что было низведено нам [Коран], и что было низведено раньше [Тора и Евангелия], и за то, что большая часть вас – распутники?”» (5:57–59).
Дело в том, что, когда Мухаммад напоминал евреям Аравии о милости Господа, – «которую оказал вам… и превознес вас над мирами» (2:47), – когда он негодовал по поводу христиан, отказавшихся от своей веры и разрушивших истину своих священных писаний, когда он жаловался на обе группы, говоря, что «если бы они держали прямо Тору и Евангелие и то, что низведено им от их Господа, то они бы питались и от того, что сверху них, и от того, что у них под ногами» (5:66), он просто следовал по стопам пророков, которые были до него. Он был, другими словами, Исаией, который называл евреев так: «Народ грешный, народ, обремененный беззакониями, племя злодеев, сыны погибельные!» (Ис. 1:4); он был Иоанном Крестителем, который с критикой набрасывался на «порождения ехидны», которые полагали, что статус «детей Авраама» позволит им избежать Судного дня (Лк. 3:7–8); он был Иисусом, обещавшим проклятие тем лицемерам, которые могут «не почтить отца своего и мать свою, таким образом» устранить «заповедь Божию преданием» (Мф. 15:6). В конце концов, не это ли и было посланием, которое пророк должен был нести людям?