Ведь пока Елизавета наслаждается теплой осенью, счастливо проводя время – утром на охоте, днем на пикниках и водных прогулках, вечером на спектаклях, танцах и маскарадах, – моя сестра находится под арестом у нашего дяди, запертая с малышом в трех комнатах, разлученная с любимым сыном и мужем.
А нашу кузину ничто не беспокоит! Елизавету все только радует. Она получает удовольствие от хорошей погоды, в то время как Лондон изнемогает от зноя и чума распространяется по всему королевству. В каждой деревне на каждой дороге за пределами Лондона есть домик, помеченный крестом, внутри которого умирают люди. Все жилища на берегу Темзы закрыты, баррикадируют водные ворота, преграждая путь баржам из Лондона. Во всех городах страны роют ямы для чумных тел, во всех церквях молятся о том, чтобы болезнь обошла стороной их паству. Здоровые хозяева не открывают двери путникам, сменив от страха гостеприимство на черствость. Но это ничуть не тревожит Елизавету. В самую жару она кокетничает с Дадли, а по ночам, если захочет, проскальзывает к нему в спальню; моя сестра тем временем плачет в подушку и грезит о свободе.
Томас Киз вынужден сторожить ворота замка и не может помочь мне слезть с лошади, но при дворе всегда найдется проворный юноша, который снимет меня с седла. Они знают, что моя сестра и двое ее сыновей являются наследниками престола, знают, что мое положение признано королевой. Никто не осознает, насколько велико мое влияние и что я могу для них сделать, если мне угодят. Я едва замечаю их, а моя улыбка предназначена лишь привратнику Томасу Кизу – он единственный, кому можно доверять в этой яме, кишащей двуликими соперничающими змеями. Томас кивает мне, когда я прохожу мимо, и мы обязательно увидимся чуть позже, когда Елизавету будет развлекать кто-нибудь другой и она не станет искать меня.
– Где леди Мария? – спрашивает она, как только слезает с лошади, будто сильно меня любит и скучала по мне весь день.
Я делаю шаг вперед, чтобы взять ее красиво расшитые кожаные перчатки для езды. Кто-то другой забирает у нее хлыст, и королева протягивает белую руку Роберту Дадли, который уводит ее с солнца в прохладную тень Виндзорского замка, где в большой столовой накрыт завтрак и ждет испанский посол.
Я отношу перчатки в королевский гардероб, слегка посыпаю их ароматным порошком и заворачиваю в шелк, после чего возвращаюсь в столовую и занимаю место рядом с фрейлинами. Елизавета сидит за основным столом, с одной стороны от нее устроился испанский посол, с другой – Роберт Дадли. Я располагаюсь во главе стола придворных дам, ведь я ее кузина, дочь законной принцессы. Мы все склоняем головы перед молитвой, которую Елизавета демонстративно предпочитает слушать на латыни, хвастаясь скорее своей ученостью, а не набожностью; затем слуги приносят кувшины и чаши для мытья рук. Потом подают одно гигантское блюдо за другим. Все проголодались во время утренней верховой езды, так что огромные куски мяса и свежеиспеченный хлеб ставят на каждый стол.