Герман жил в огромной квартире. «Наверное, комнаты четыре, не меньше», — решила Туся. Ей действительно нравилось все вокруг. Казалось, что если бы она была здесь хозяйкой, она бы не переставила ни одного предмета, до того все было ей по душе. Комната Германа походила на своего хозяина — такая же странная и загадочная. На стенах висели картины в деревянных рамах с подписью Германа в правом нижнем углу, на них былиизображены другие планеты, населенные немыслимы ми существами со множеством щупальцев и глаз.
— Как у тебя хорошо! — искренне сказала Туся.
— Да, — согласился Герман. — Только очень светло. Не люблю, когда свет бьет в глаза.
И он опустил на окна темно-синие, непроницаемые шторы. Удивительно; до чего шторы могут изменить комнату, — стало темно, как поздним вечером.
Герман включил несколько ламп в разных углах.
— Вот так — совсем другое дело, — удовлетворенно сказал он. — Садитесь, — и он указал подругам на мягкий широкий диван. — А я пока раздобуду какой-нибудь еды.
Подруги послушно сели на диван. Герман ушел, и у них появилась возможность оглядеться и обменяться впечатлениями.
Вокруг них было множество зеркал, или так только казалось из-за темноты. Туся встала и прошлась по комнате.
— Ух ты, какой телевизор! — восхищенно сказала она.
И действительно, было чем восхититься: телевизор с темно-синим корпусом и огромным экраном вполне мог стоять в маленьком кинотеатре.
— Не понимаю, — пожала плечами Лиза, — зачем такой большой экран в такой маленькой комнате.
Но Туся пропустила мимо ушей ее замечание и продолжала бродить из угла в угол. Она отражалась в экране телевизора, в двух больших аквариумах с цветными, тропическими рыбками, в книжных полках и в зеркале в старинной оправе. Лиза следила за ней взглядом и одновременно видела три ее отражения.
— Я бы не смогла жить в такой комнате, — заметила она. — Мне кажется, так неуютно — все время видеть свое отражение.
— А мне нравится, — сказала Туся, кривляясь перед аквариумом и распугивая рыбок. — В такой комнате, наверное, никогда не бывает одиноко.
Неожиданно дверь распахнулась, и Тусю ослепила фотовспышка. Несколько секунд перед глазами плясали разноцветные круги, но потом она увидела смеющегося Германа с фотоаппаратом в руках.
— Не знала, что ты фотографируешь, — сказала она, потирая глаза.
— Ты многого обо мне не знаешь, — усмехнулся Герман.
— А где же обещанное угощение? — спросила Лиза.
Она проголодалась, к тому же ей хотелось поскорее уйти из этой мрачной комнаты. Лизе нравилось, когда на стенах висят ковры, от них становится уютнее и теплее. Ее раздражал зеркальный блеск и холод. У нее самой в комнате было много цветов, много света и много подушек-думочек, поэтому в комнате Германа она чувствовала себя совершенно чужой.