Но Егор, видимо, не был человеком тонкой душевной организации, потому что проигнорировал Лизины импульсы и продолжал:
— Собственно, я хотел бы поговорить с Тусей.
Между нами произошло недоразумение, и я хотел бы все объяснить.
— Ты можешь это сделать, если будешь идти, куда шел, не останавливаясь, — ехидно сказала Лиза.
— Мне кажется, что нам с Тусей переводчики не нужны, и адвокаты тоже. — Он перевел взгляд на Тусю. — Можем мы поговорить без посредников?
Туся повернулась к Лизе:
— Может, действительно поговорить с ним? Он ведь просто так не отстанет.
— Как хочешь, — рассердилась Лиза. — Только, по-моему, до сих пор он тебе ничего хорошего не сказал. Мне нужно в учительскую, забыла отнести журнал. Встретимся на крыльце, — небрежно бросила она.
Когда они остались наедине, Егор сначала молчал. Туся справилась со злополучным ботинком и сидела, держа сумку на коленях, как будто защищаясь от Егора.
— Пойдем на улицу, — наконец предложил он. — На крыльце и поговорим.
— Пойдем, — согласилась Туся, и они вышли из школы.
Девчонки из младших классов играли в классики и в резиночки, смеялись и толкали друг друга. Тусе казалось, что еще совсем недавно и она вот так прыгал а и резвилась и хотела поскорее вырасти, не представляя, какую боль принесет ей это взросление.
Конечно, в любом возрасте есть свои трудности.
В детском саду Туся тоже была влюблена в мальчика по имени Игорь, а он гораздо больше интересовался кубиками, чем ее скромной персоной.
Но в детстве страдание не может быть долгим, и почти любая боль лечится сливочным мороженым, ну, в крайнем случае, двумя.
— Туся, — сказал Егор. — Я понял свою ошибку. Плохо, когда человек не признает своих ошибок, но когда он делает это слишком часто — возникают сомнения в его искренности.
— Я не должен был тебя целовать в кафе. Это тебя отпугнуло.
Он говорил так, как будто работал психоаналитиком, к которому пришла на прием бестолковая пациентка, и это взбесило Тусю.
— Ты не должен был делать многого другого, оглядываясь по сторонам, потому что скоро должен был приехать Герман, сказала она.
— Например? — Егор удивился тому, что кто-то, кроме него, осмелился критиковать его поведение.
— Ты не должен был встречаться со мной только затем, чтобы вызвать ревность Лизы. Это раз. Не должен был смеяться над моими чувствами. Это два. Продолжать?
— Не надо, — сказал Егор. Он понимал справедливость многих ее упреков, и ему было неприятно.
— И к тому же, как ты знаешь, я встречаюсь с другим человеком. — Туся подняла на него зеленые, почти изумрудные глаза, и Егору стало не по себе оттого, насколько она прекрасна. — Понимаешь? И я счастлива.