Она посмотрела на Лизу с такой тоской, что той, стало не по себе.
— Не могу больше здесь оставаться, — проговорила Туся. — Этот город давит на меня. Мне везде мерещится Герман.
— Это верно, — подтвердила Лиза. — С каждым днем становится все труднее и труднее не обращать на него внимания…
— Я чувствую, что скоро сама сойду с ума. Будешь опять меня навещать в больнице? — спросила Туся и заплакала от усталости и бессилия.
Лиза поднялась и обняла подругу.
— Пожалуйста, не плачь. Ну, не надо. Лучше разозлись или закричи, только не плачь.
— Ну, что мне теперь делать? — Туся подняла заплаканное лицо. — Я больше не могу.
И тут Лизу посетила идея, которая показал ась ей гениальной.
— Туся! Эврика! Я придумала, что нам делать!
И она рассказала, что сегодня родители возвращаются с дачи. А им с Тусей самое время туда поехать отдохнуть.
— Будем ходить в лес, устроим пикник на природе, — убеждала она подругу. — Вечером посидим у камина… Соглашайся!
— А как же школа? — неуверенно спросила Туся.
— Да ладно тебе, — махнула рукой Лиза. — Случалось, что мы прогуливали занятия и gj менее уважительным причинам.
— Это правда. А тебя отпустят?
— Я объясню, что нам очень нужно поехать.
— Только не упоминай про Германа. Не надо чтобы кто-нибудь об этом знал.
— Конечно, не буду. Ну что, едем?
— Да, и чем скорее, тем лучше.
Подруги наскоро собрали сумку, укладывая в нее теплые свитеры на всякий случай, консервы, бутылки с минеральной водой, сыр и хлеб. Оставили на столе записку для родителей.
— Мы ничего не забыли? — спросила Лиза, оглядываясь по сторонам.
Туся хлопнула себя по лбу и крикнула:
— Ну я и растяпа! Как я могла!
— Что? Что случилось?
— Черри! Мой мальчик! Мой поросенок.
Сначала Лиза испугалась, что подруга действительно сошла с ума, уж очень подозрительны были эти бессмысленные выкрики, но потом догадалась.
— Ты что, назвала щенка Черри?
— Ага, — кивнула Туся. В ее глазах светилась такая гордость, как будто речь шла о ее ребенке. Нравится?
— Ничего. Хорошее имя. Черри — это по-англииски «вишня»?
— Да это потому что он такой коричневый, почти вишневый. И как я могла забыть о нем. — Туся сокрушенно покачала головой.
— Ты просто не привыкла к тому, что он у тебя есть. Вот и все. Не беспокойся, мы зайдем к тебе и возьмем его с собой.
…Электричку не пришлось долго ждать. Подруги заняли свое любимое место — возле окна и стали хрустеть чипсами и листать журналы, купленные на перроне. Но когда поезд тронулся, они отложили журналы и стали смотреть в окно, потому что это было гораздо интереснее.
За окном проносились рощицы пожелтевших берез, краснела гроздьями рябина, а зеленые сумрачные ели сдержанно махали им вслед ветвистыми лапами.