— Вы можете поискать себе место в Америке, — неприятно улыбнулся гость. Эккенер смотрел на него снизу вверх, и отмечал прежде всего темно-темно синие глаза. В остальном вполне обыкновенный молодой человек, наверное, какой-то подающий надежды недоучка-инженер, делающий карьеру поиском и сооблазнением зарубежных фигур… Сама Россия ничего серьезного в небе не совершила. Ну, самолеты Сикорского. Так ведь Хуго Эккенер имел немалый пай в концерне «Цеппелин-Штаакен», и по части сверхтяжелых бомбардировщиков давал фору кому хочешь. На фоне немецких «Гота-гроссенфлюгцойге» самолеты Сикорского выглядели всего лишь не хуже. К тому же, было их немного, и ничего подобного налетам на Англию русская армия так и не организовала.
— Короче! — Хуго посмотрел на карту. Москва… Значок причальной мачты, тут все понятно. Красные линии с подрисованными силуэтами дирижаблей. Тоже несложно… Боже, куда же они гонят эти красные линии? В Америку, что ли? На самом краю карты, как его… Anadyr? Моржовую кость вывозить на семитонниках? Вот Владивосток, про этот город Хуго Эккенер хоть что-то слышал.
— И вы…
— Я предлагаю вам поле славы в одну шестую всей земной суши. Я могу предложить это американцам из «Гудьира» либо вашим соотечественникам из «Шютте-Ланц». Но сегодня только ваша фирма имеет опыт напряженного производства больших дирижаблей большими сериями, опыт перелетов от Англии до Танганьики. Вы же, помнится, возили в Африку из болгарского Ямбола винтовки на L-59?
— Но корабль добрался только до Хартума, — возразил немец чисто машинально, — затем англичане подбросили умелую фальшивку о капитуляции отряда фон Леттов-Форбека, цель полета исчезла, пришлось вернуться.
Гость не улыбался. Он смотрел на карту, как старик Цеппелин некогда смотрел на грозовое небо. Франц отступил чуть в тень. Эккенер поморщился:
— Но мы воевали с Россией. Мы, собственно, и сейчас в состоянии войны.
— Вы воевали с Империей. Мы — Республика. Нам нужно связать воедино громадную страну. Нам нужно, чтобы дирижабль приходил в Анадырь каждую неделю, во Владивосток вдвое чаще, а на Урал, в Ташкент, Ростов, Мурманск — ежедневно. Герр Хуго, в наших руках сокровища русских царей. Желаете, например, алмаз «Орлов»?
— Реликвию из скипетра?
— Грош цена реликвии, которая не спасет свой народ в тяжелый час. Мы не трясемся над прошлым. Желаете ларец уральских самоцветов? Или прикажете запросто русским золотом по весу? Все это — пфеннинги перед концессией на воздушные сообщения над одной шестой частью суши. Geld verloren — nichts verloren! Mut verloren — alles verloren.