Снизу поднялась и встала рядом знакомая иилане', с которой были связаны и добрые, и горькие воспоминания. Вейнте' ценила дружбу всех из своего эфенбуру, она знала ей цену. Будущее Энге было туманным. Вейнте' хотела, чтобы ее эфенселе понимала, что ждет ее на берегу. Сейчас был последний шанс переговорить с глазу на глаз перед высадкой на берег. Внизу для этого слишком много настороженных ушей и внимательных глаз, там нельзя откровенничать, но все нужно сказать именно сейчас, и пусть эта глупость закончится навсегда.
— Мы уже возле берега. Впереди Гендаси. Капитан сказала мне, что мы прибудем в Алпеасак еще до вечера.
Энге молчала и лишь в знак согласия шевельнула пальцем. Жест не был оскорблением, но и не выражал никаких эмоций. Разговор начался неудачно, но Вейнте' не могла позволить себе разгневаться и отвлечься от главного. Она повернулась к своей эфенселе.
— Из отцовской любви вступить в объятия моря — вот первая боль жизни… — начала Вейнте*.
— А первая радость — подруги, которые сразу же окружат тебя, — закончила Энге знакомую фразу. — Я казню себя, Вейнте', я знаю, как ты страдаешь от моего эгоизма.
— Мне не надо ни извинений, ни твоего унижения, даже объяснений твоего из ряда вон выходящего поведения. Мне просто непонятно, почему и ты, и твои последовательницы не преданы позорной смерти. Но не буду говорить об этом — я думаю не о себе. Меня беспокоишь ты, и только ты. Не эти заблудшие существа внизу. Если у них хватило ума пожертвовать свободой ради вредной философии, значит, хватит смекалки и на добрую работу. Город найдет для них применение. Он может использовать и тебя, и не в качестве заключенной.
— Я не просила развязывать меня.
— Тебе не надо было этого делать. Я приказала. Для меня позор, когда одна из моего эфенбуру связана как преступница.
— Я никогда не желала опозорить ни тебя, ни наше эфенбуру. — В голосе Энге не было раскаяния. — И поступала в соответствии с собственными убеждениями. Их глубина полностью переменила всю мою жизнь… они могут изменить и твою, эфенселе. Но все-таки приятно слышать, тебе стыдно. Это пробуждение — начало веры.
— Постой. Я стыжусь лишь за наше эфенбуру, которое ты опозорила. А сама я ощущаю лишь гнев — и не более. Сейчас мы вдвоем, нас никто не слышит. Со мной будет покончено, если ты проболтаешься, но я знаю — ты не станешь причинять мне вред. Слушай же. Перед высадкой на берег тебя вновь свяжут, как и твоих подруг, но ненадолго. Едва уйдет судно, я освобожу тебя, ты будешь помогать мне. Алпеасак — моя судьба, я нуждаюсь в твоей помощи. Дай мне ее. Ты знаешь, какие ужасные события происходят ныне, что с севера дуют все более холодные ветры. Два города уже погибли, и нет сомнений, что Инегбан ждет та же участь. Усилиями прежних глав нашего города основан новый, еще более великий, город на этом дальнем берегу. Инегбан умрет, но Алпеасак будет жить. Я долго билась за право быть эйстаа нового города, я направлю его рост, буду готовить его к тому дню, когда в него переселится весь наш народ. Но мне нужна помощь. Мне нужны друзья, готовые усердно трудиться вместе со мной и вместе возвыситься. Я прошу тебя помочь мне, Энге. Будь со мной в этих нелегких трудах. Ты моя эфенселе. Мы вместе оказались в море, вместе росли, вместе вышли из него и стали подругами в одном эфенбуру. Нашу связь невозможно нарушить. Помоги мне, будь рядом со мной, возвысься, будь моей правой рукой. Ты не можешь отказать мне. Согласна?