Утреннее солнце над шатром прогоняло и рассеивало туман, согревало воздух.
В сумраке шатра от теплоты соединившихся тел таяла память о грубом и жестком теле, о навсегда чуждых мургу, о непонятной их жизни, и на смену ей приходило чувство бесконечно родного и близкого.
Entapsosop otoshker
Все формы жизни мутабельны, потому что ДНК бесконечна во времени.
Алпеасак кипел жизнью, бурлил от первых лучей солнца до темноты. Там, куда прежде изредка забредали случайные фарги, теперь по просторным переходам нового города расхаживали важные иилане\ то и дело проносили паланкины с иилане' высокого ранга, сновали фарги с грузами, поодиночке и толпами, под надежной охраной проходили даже группы самцов, безмолвно, с округлившимися глазами озиравшихся в суете. Гавань заметно расширили, но все-таки ее не хватало, чтобы принимать сразу всех прибывающих. Поэтому приплывавшие из океана огромные урукето вынуждены были заходить в реку и, приткнувшись к берегу, ожидать своей очереди. Когда они наконец подходили к причалам, за разгрузку принимались усердные фарги, которых расталкивали иилане', торопившиеся сойти на берег после долгого пути.
Вейнте' с волнением глядела с балкона на всю эту суету. Гордость чувствовалась в каждом движении ее тела. Ее город, ее труды… Честолюбие ее успокоилось. Наконец Инегбан пришел в Алпеасак. Соединение двух городов воодушевляло, нельзя было противиться этому чувству. Юная прыть Алпеасака сливалась с мудростью тысячелетий, прожитых Инегбаном. В союзе обоих городов рождалось нечто высшее. Мир словно рождался заново, яйцо времен спасено — и все возможно, и все впереди прекрасно.
Лишь одна тень затмевала солнечные перспективы, но Вейнте' об этом не думала: она собиралась заняться этим позже. Она хотела просто нежиться под лучами славы на пляжах успеха. Она крепко ухватилась всеми большими пальцами за толстый сук, ограждавший балкон, и так было велико ее возбуждение, что она машинально замаршировала на месте.
Кто-то окликнул ее. Вейнте' в рассеянности повернулась и увидела рядом на балконе Малсас<. И велика была радость Вейнте', что есть на нем место еще для одной иилане', которая может разделить ее чувства.
— Взгляни, эйстаа, — с гордостью в каждом движении заговорила Вейнте'. — В Инегбан зима не придет. Инегбан уйдет от нее к вечному лету, в эти края. Теплые и благодатные, как в Энтобане. Вечно будет расти и цвести новый город.
— Так, Вейнте', ты говоришь правду. Мы жили порознь, и сердца наши бились по-разному, и города были далекими и чужими. А теперь мы — одно целое. И я тоже чувствую, что наша сила беспредельна, что мы можем все. И мы сделаем все, что возможно. Но не подумаешь ли ты еще раз о том, чтобы сесть рядом со мной, чтобы думать со мной? Ведь Сталлан и сама сумеет повести фарги на север, чтобы стереть с лица земли этих устузоу, оскверняющих северные земли.