Если Керрик и сожалел о чем-то, так только о коротком прощании с Надаске'. Керрик все тянул, откладывал, дни бежали, было полно дел. Но вот пришло время уходить. Он мог просто уйти — Армун только обрадовалась бы, но Керрик понял, что так поступить не может. Арнхвита не было: он где-то носился с мальчишками. Все было готово. Кроме каменных ножей уложили копченое мясо и эккотац. Взяли даже ткань из харадиса — так хотела Армун. Можно было уходить. И когда Керрик понял это, он просто повернулся и направился к берегу. Не отвечая на крики за спиной, он делал так, как решил…
— Ты уходишь? — спросил Надаске' с жестом мгновенной смерти. — Тогда прощай навсегда. Едва ты исчезнешь в лесу, острый каменный зуб найдет сердце Надаске'.
— Я вернусь, скоро вернусь. Мы идем меняться вещами на север. Вот и все.
— Вот именно — все. Наше эфенбуру становится все меньше. Нет Имехеи. Я оглядываюсь вокруг и не вижу мягкого-мокрого. И он не придет ко мне, если тебя не будет. Одиночество, только одиночество ждет меня здесь.
— Но ты жив, ты не умер на пляже.
Надаске' не рассердился. Обернувшись в сторону пустынного океана, он показал на прибрежный песок.
— Вот пляжи одиночества. Быть может, лучше мне было уйти на смертные пляжи ханане.
Керрику нечего было ответить. Друг его был в отчаянии. Они молча посидели. Наконец Керрик поднялся.
Надаске' посмотрел на него одним глазом, но ничего не сказал. И Керрик просто ушел, оставив на берегу одинокую фигурку, вглядывающуюся в морскую даль…
Но все это осталось позади, забылось за радостями дороги. Они уже шли несколько дней — не более половины счета охотника — когда Ханат заметил впереди на тропе следы.
— Смотрите: вот и вот, обломаны сучки — знак тем, кто пойдет следом.
— Сучья мог сломать и зверь… — предположил Керрик.
— Тоже может быть, но и тану проходили здесь. — Моргил обнюхал землю. Но сначала они прошли по воде.
Тропа обогнула залив и уперлась в реку. Принюхиваясь, Моргил повел друзей вдоль реки.
— Дым! — воскликнул он. — Здесь тану.
В сумерках они добрались до стоянки саммадов, которые остались, когда саммад Херилака ушел на юг.
На зов выбежали охотники; среди них был саммадар Хар-Хавола.
— А мы вас искали и не нашли, — сказал он.
— Наша стоянка южнее, — отвечал Керрик.
— Ну а мы остановились здесь: снега зимой нет, охота хорошая, рыбалка тоже.
— А стреляющие палки живы?
— Конечно. Правда, на одну наступили, и она сдохла. Ну а с другими все в порядке.
— А у нас новости. Наши стреляющие палки сдохли.
И теперь у нас другие.
Хар-Хавола забеспокоился.
— Расскажите нам, как это случилось. Пойдем, поедим, попируем. Здесь столько еды.