И все-таки она стара. Когти пожелтели, кожа на руках покрылась морщинами и обвисла. Это факт.
Завтрашнее завтра будет таким же, как и вчерашнее вчера, но ее скоро не будет среди тех, кто увидит его.
В мире станет меньше на одну иилане1. И никого это не тронет — а ей уже не о чем будет беспокоиться.
Отогнав неприятную мысль, невесть откуда взявшуюся в солнечный день, она нажала на гулаватсан, распластавшийся на стене. Существо издало пронзительный вопль, и вскоре Амбаласи услышала торопливые шаги Сетессеи.
— Амбаласи рано поднялась для неизменных трудов. Мы сегодня опять пойдем к сорогетсо?
— Нет. Сегодня я не собираюсь работать. Сегодняшний день я посвящу созерцанию, отдыху под теплым солнцем, наслаждению размышлениями.
— О, Амбаласи, — мудрейшая из мудрых. Фарги работают собственными руками, но только несравненный ум Амбаласи позволяет ей работать мыслью. Не расписать ли твои руки изысканными знаками, дабы все видели, что грубый физический труд ниже твоего достоинства?
— Великолепнейшая из мыслей, наиподходящее из предложений.
Сетессеи пошла за краской и кистями и, обернувшись, к своему удовольствию заметила, что Амбаласи уселась на хвост в самом светлом и теплом месте и предалась блаженству. Отлично. Возвратившись, она обнаружила у дверей тощую иилане', которую, увы, знала прекрасно.
— Я услышала громкие голоса из места, где работает-спит Амбаласи, сказала Фар'. — Я хочу поговорить с ней.
— Запрещено-не правильно-опасно, — ответила Сетессеи, подкрепляя слова жестами решительного приказа.
— Но это очень важно.
— Гораздо важнее, чтобы сегодня Амбаласи не разговаривала ни с кем. Так она приказала. Или для тебя ее приказ ничего не значит?
Фар' открыла рот, чтобы ответить, но, припомнив Амбаласи в гневе, сделала отрицательный жест, дав понять, что изменила намерение.
— Мудрое решение, — произнесла Сетессеи. — А теперь иди в город и скажи всем, чтобы никто не смел нарушать покой Амбаласи, пока солнце не закатилось.
Солнце грело, Амбаласи блаженствовала, наслаждаясь отдыхом. Ощутив легкие прикосновения, она открыла глаза, посмотрела на узоры, которые наносила на ее руки Сетессеи, и одобрительно кивнула.
— Сетессеи, сегодня важный день. Прекращение физического труда и переход к размышлениям уже дали определенные результаты. Я должна осмотреть выращенный мной город и описать, как он растет.
— Я приказала, чтобы сегодня никто не мешал тебе ходить по городу.
— Ты великолепная помощница, Сетессеи. Ты угадываешь все мои желания.
Сетессеи смиренно потупилась, лишь гребень ее зарделся. Этот день она запомнит — никогда еще Амбаласи не говорила ей столь приятных слов. А кроме одобрения и признания ей ничего не было нужно.