Споко-ойно, даже руки на груди сложил. Так, что мощные бицепсы, не скрытые короткими рукавами футболки, стали особенно заметны. С разбегу Виктор сначала не обратил на него особого внимания, ему было важнее со мной разборки устроить. Он подлетел на всех парах и с ходу попытался поймать меня за руку, но я ловко отступила на полшага, и он промахнулся. Скорее всего, он на второй бы заход пошел, очень уж разозлился, да и в голове у него все никак уложиться не могло, что я могу дать отпор. Но тут он как на каменную стену налетел на спокойный сумрачный взгляд доктора и резко остановился, только рот приоткрыл и запыхтел, как сердитый вурдалак под кочкой.
Ты! у него хватило ума не орать, зато шипел он очень здорово. Я, мне почему-то стало смешно и совсем не страшно. Я подам на тебя в суд, за телесные повреждения! Витя все время одним глазом косился на невозмутимо стоящего у машины Александра и срывающимся полушепотом выкрикивал угрозы мне в лицо. Я у тебя детей отберу, сучка, поняла?! Я тебя посажу! И за то, что ты с матерью сделала, тоже! Ну попробуй, дорогой, да, Шура там в лампе опять испугалась почти до обморока, но в этот раз я четко чувствовала, что, несмотря на страх, в обморок она не собирается и даже почти готова была бы дать отпор. Ну а я вообще была спокойна как танк. Попробуй. Особенно хорошо будет, если ты пожалуешься, как я твою мамашу на балконе дистанционно повредила. Посмотрим, что на это скажет суд.
Александра Михайловна, вам нужна помощь? между тем негромко спросил доктор и выразительно так поднял бровь на Виктора. Тот покосился на прилипших к стеклу в машине сыновей и вполголоса грязно выругался, снова назвав меня разными вариациями падшей женщины. Потом резко развернулся и зашагал в сторону дома, даже не оглядываясь на нас. «А когда он узнает про заявление на алименты, он примчится, и вот тогда будет по-настоящему грандиозный скандал, вздохнула Шура, но уже без прежней обреченности. Я бы умерла но с тобой не так страшно». Я проводила бывшего глазами до калитки и как ни в чем не бывало улыбнулась Александру. Спасибо ему. Потому что я по-прежнему не хочу безобразных сцен на глазах у детей, а присутствие доктора уберегло нас именно от этого. Обратно мы ехали уже в темноте, я устроилась на заднем сиденье между сыновьями, и Пашка почти сразу уснул, пристроившись мне под бочок. Зато Антон всю дорогу сидел надутый и не слишком доброжелательно посматривал в спину сидящему за рулем доктору. Александр Сергеевич, впрочем, на его надутый вид никак не реагировал, довез нас до дома, очень вежливо попрощался и даже не подумал напрашиваться на чай, к примеру. Это несколько примирило Антона с ситуацией, а для меня послужило еще одним аргументом в пользу доктора. Пока мы поднимались в лифте, Паша зевал и тер глаза, а старшенький угрюмо и очень многозначительно сопел. И стоило войти в дом, как бросил рюкзак на полочку под вешалкой, развернулся ко мне, совсем по-отцовски уперев руки в боки, и выдал: Ну и что этому Пушкину от тебя надо?! Это ты про доктора? я демонстративно спокойно помогла младшему стянуть куртку и кроссовки и легким шлепком отправила в сторону ванной. Кстати, вы голодные? Ужинать будем или сразу умываться и спать? Ты разговор не переводи! возмутился сын. Антон, во-первых, я в таком тоне просто не буду с тобой разговаривать, я скинула туфли и с огромным наслаждением ступила босыми ногами на прохладный пол. Хоть и удобная обувь, а все равно устала. Мы же оба взрослые люди и правила элементарной вежливости знаем. А во-вторых, я не понимаю, что именно тебя интересует. Чего ему от тебя надо? Чего он за тобой таскается? упрямо набычившись, но явно сбавив тон, вопросил сынуля. Ну, у меня есть несколько вариантов ответа, я пожала плечами и потянула сына за собой в кухню. Пошли ужин сообразим и обсудим. Так вот самый первый и самый правдоподобный я ему нравлюсь. Как это?!