– Хорошо. Я распоряжусь, – сказал Майкл, стараясь лишний раз не перебивать девушку.
– Ярик очень боится, что вы его будете ругать, но что произошло в лесу он не помнит. Возможно, он никогда не вспомнит этого. Постарайтесь не сильно его сейчас загружать лишней информацией. Пусть уж лучше он сам постепенно все вспомнит, чем сразу и от вас, самых близких. А еще он хочет есть, но не давайте сразу много еды. Нельзя. – Девушка улыбнулась и жестом показала, что они могут войти, а сама пошла к себе, чтобы привести себя в порядок и переодеться.
***
Майкл забрал своего сына из больницы уже днем того же дня, пообещав заботиться о нем дома. Стейси не возражала, но при одном условии, что вечером придет к ним проведать своего юного пациента. «Волк» не был против. Он сам предложил зайти за ней, чтобы проводить. На том и договорились. Дмитрий Борисович все это время не разговаривал с девушкой, но Стейси чувствовала, что он не столько обижен, сколько растерян. Дорожкин столько лет пытался найти лекарство, а у нее оно было, и она ничего ему об этом не сказала.
Первой решила заговорить она сама. Анастейша не хотела, чтобы между ними были недомолвки.
– Дмитрий Борисович, к Вам можно? – спросила девушка, заходя в лабораторию.
– Я столько лет потратил на создание лекарства!.. – он встал, прошелся по лаборатории, заложив руки за спину, и посмотрел на Стейси, не ответив на ее вопрос. – Ты хоть понимаешь, как это было важно для меня?!
– Дмитрий Борисович, поймите, не все так просто… – она не знала, как все объяснить ему, не выдавая своей тайны.
– Так расскажи мне! – он сел на стул. – Как ты смогла вылечить этого мальчика? – Дорожкин, практически не моргая, смотрел на девушку своими большими серыми глазами.
– Поймите… – Анастейша села напротив, подбирая нужные слова. – У меня нет лекарства…
– Как нет?.. – он был явно ошарашен таким заявлением с ее стороны. – Но… – Дорожкин снял очки и протер стекла платочком, который лежал у него в кармане, – а Ярик?.. – как-то растерянно спросил он у своей практикантки.
– Я вылечила его не лекарствами, а своей кровью.
Он был первым человеком, который узнал от Анастейши обо всем этом.
– Если бы организм мальчика не принял мою кровь… – она покачала головой.
– Так, так, так… – быстро сказал доктор, выставив указательный палец правой руки перед собой и тряся им. – Значит, в твоей крови содержатся антитела, или… что-то еще, что может служить лекарством? – не смотря на девушку, говорил тот. Казалось, что Дорожкин разговаривает с каким-то невидимым собеседником, а не с ней. – Но, откуда?! – спросил Дмитрий Борисович, посмотрев на свою практикантку. В этот момент он напоминал больше не врача, а безумного ученого.