Не оборачиваясь, обиженный до глубины души, горец уходил к перевалу.
- Рашид, друг дорогой! Прости! - прошептал Николай Петрович. Потом нагнулся и поднял лежащий на снегу маленький кулек.
Вечерние сумерки сгустились, когда Орлов добрался до конца плато. После утомительной ходьбы по рыхлому подтаявшему снегу болели ноги.
Досадуя, что до наступления темноты ему не удалось догнать загадочных животных, молодой ученый принялся устанавливать маленькую палатку.
Тяжело дыша и вывалив розовый язык, Рекс улегся рядом на снег.
- Ну вот, ночлег и готов. Так что ли, Рекс? - усмехнулся Николай Петрович.
Общительный по натуре, он, за неимением собеседника, разговаривал с умной овчаркой. Услышав свое имя, Рекс насторожил уши и вильнул хвостом.
Орлов развязал рюкзак и огорченно взглянул на остатки еды. Четыре сухаря и несколько плиток шоколада, да еще и курево кончилось...
- Ничего не поделаешь, дружище. Придется подтянуть животы, - сказал молодой ученый и дал Рексу сухарей. Шоколад он решил оставить на завтрак.
После скудного ужина Орлов с Рексом забрались в палатку и прижались друг к другу. От переутомления и разряженного воздуха Николай Петрович никак не мог уснуть. Заложив руки за голову, он лежал и смотрел через щель палатки на мерцающую холодную звездочку. Недавняя ссора с Рашидом не выходила из головы. Молодого ученого мучила совесть.
- Нехорошо получилось. Экая я все-таки свинья! - проворчал он вслух.
Незаметно к нему подкралось щемящее чувство одиночества. Вспомнилось уютное кресло у письменного стола, ряды поблескивающих золотом томов на полках в кабинете... Потом возникли родные образы. Как бы снова ощутил он прощальный поцелуй жены и нежное щекочущее прикосновение пальчиков дочки.
Лола держала на руках маленькую Лидочку, похожую в своей меховой шубке на забавного медвежонка. Она взяла дочку за руку и махала ее маленькой ручонкой.
- Попрощайся с папой. До свидания! До свидания! - шептала улыбаясь Лола, а у самой на ресницах дрожали слезы. От этих воспоминаний стало еще тоскливее.
Обнимет ли он своих любимых или останется навсегда в этих суровых горах?
- Тьфу! - встряхнулся Николай Петрович, отгоняя минутную слабость. Придет же в голову такое!
Погладив вскочившего было Рекса, он натянул на голову капюшон мехового костюма и повернулся на бок.
Глава 8
Восход застал Орлова бодро шагающим вверх к седловине. Ночью на высокогорье сильно подморозило. Идти было легко, ноги не проваливались. Рекс уверенно тянул за поводок. Около гранитного утеса он остановился и принюхался. Николай Петрович заметил на скальной площадке несколько клочков бурой шерсти. Дальше следы были значительно свежее."