Понимание острой, режущей душу несправедливости столь сильно навалилось на Ливадову, что на несколько мгновений стало трудно дышать. Ясно теперь, отчего многие из граждан, что сидят рядом, никак не реагируют на неграждан. У них просто отключено распознавание статуса людей. Хотелось верить, что подобных людей, нормальных, среди граждан Красного сектора все же большинство.
А еще Женька дала себе зарок. Если от нее вдруг хоть что-нибудь будет зависеть, она постарается сделать все, чтобы рабство отменили. Ну или почти все. Действовать во вред себе девушка не собиралась.
Поезд по меркам метро ехал долго, и чем дольше, тем меньше в вагоне оставалось граждан Корпорации. До конечной станции в вагоне вместе с Ливадовой ехали уже только полуграждане. По внешнему виду у большинства с деньгами явные проблемы. Одежда многих порядком ношена, у некоторых и неряшливая. Кое-кто пьет не просыхая, это понятно по опухшим рожам. У того с головой не все в порядке – взгляд бегающий, пальцы дрожат, и стоит, будто пританцовывает.
Голос в динамике сообщил, что прибыли на конечную станцию:
– Остановка «Двести одиннадцатый сектор».
Пассажиры потянулись к раздвижным дверям. На перроне прибывших встречали сразу две двойки полицейских. Их взгляды были холодны и предельно подозрительны. В бронежилетах, вооружены короткоствольными пистолетами-пулеметами.
Полицейских будто не видели, до того они привычны местным, как часть интерьера подземки. Зато Ливадова ближайших патрульных заинтересовала. Она чувствовала на спине пару внимательных взоров все время, пока шла по перрону. Однако появление гражданки здесь, на окраине Красноярска, никаких законов не нарушает – ее не окликнули и не остановили.
Стены станции были окрашены в косую полосу. Желтый и черный цвета попеременно. Давит на мозги, как в клетке либо в тюрьме. Очень неуютно себя чувствуешь. Ливадова даже ускорила шаг, дабы скорей выбраться на поверхность.
Толпа вынесла из метрополитена, и снаружи действительно полегчало. На выходе вновь обнаружился полицейский патруль, и опять на Ливадову косились. Она единственная гражданка, не считая сотрудников правопорядка, среди окружающих.
Ступени, что вывели из подземки, упирались в асфальт широкого тротуара. За ним многополосная автострада с оживленным движением. На противоположной стороне трассы огромный зеленый массив. Настоящий лес – куда ни кинешь взгляд, везде только деревья.
Вдоль всей автострады за узкой, в отличие от этой стороны дороги, полоской тротуара высился ячеистый забор в два человеческих роста. Саму десятиполосную загруженную дорогу тоже пересечь проблематично. Сумасшедший трафик, светофоров не видно, нет надземных или подземных переходов, ни даже банальной «зебры». Забор вдоль всей кромки леса недвусмысленно говорил, что кусочек природы здешним жителям Красноярска не предназначается.