Ливадов поерзал в ошейнике: как будто ничего не болит. Никаких следов или боли, словно и не пытал его Рамирес, да в том-то и дело, что вроде бы. А вон и Артур: вылез из джипа и, улыбнувшись, направился прямиком к Андрею. Сука!
Джонс нес сверток. Ткань в камуфляже, таком же, как у его помощников, перетянутая черной веревкой.
– Наденешь это, – добродушно произнес Артур, бросив сверток Ливадову.
Андрей с подозрением глянул на Джонса. Но нет, не заметил в нем и намека на озлобленность, от коей того распирало во время допроса. Ливадов мысленно ругнулся. Настроение у Рамиреса меняется быстро и радикально. Псих он, что ли?
– Но сначала давай в озеро. Воняешь как бездомный, – сказал Джонс. – Только помни: я слежу за тобой. Потом одевайся.
Ливадов с огромным удовольствием зашел в тихое озеро, Кажется, неглубокое, с чистой холодной водой. Долго плавать не получилось – Рамирес потребовал вылезать. Помня об ошейнике, Андрей быстро выбрался на траву. Обсохнув, взялся за сверток Рамиреса.
Тот принес комок и майку с рукавом по локоть. Костюм точь-в точь как у негра и белобрысого, только их размер оказался бы великоват, а тут впору. Андрей решил, что Джонс отдал собственный комплект одежды. Они примерно одного телосложения.
На этом спасибо. Ливадов с большим удовольствием облачится в комок. Пребывание в одних трусах изрядно напрягало: и холодновато – порой покрывался гусиной кожей, да и вообще унизительно. Голым чувствуешь себя, мягко говоря, неловко перед одетыми людьми, изначально ощущаешь себя ниже и слабей.
Первым делом Андрей натянул майку цвета хаки: в такой же щеголял белый тип с соломенной бородой. Затем – штаны, куртку на молнии с капюшоном. Блаженство! Одежда – вот что делает человеком! Забыл даже про ошейник и чуть было не поблагодарил Рамиреса. Особенно когда увидел топающего от джипа негра, что нес пару черных армейских ботинок и какую-то плоскую коробку, но сдержался. Благодарить упыря он не станет.
Обувь со вставленными внутрь чистыми носками лишь внешне напоминала берцы и скорее походила на кроссовки. Оказалась по размеру и весьма удобной. Ливадов сделал несколько шагов, чтобы убедиться в первом впечатлении от ботинок, и удостоверился, что оно не обмануло. Затем, сощурившись, взглянул на жаркое солнце в безоблачном небе. В одежде, пожалуй, припекает.
Артур Джонс покорно ждал, сложив руки на груди, пока его собственность оденется. Ливадов то и дело посматривал на него, снова выискивая намек на недавнюю ярость или просто раздражение, но видел лишь безмятежное лицо. Странный тип этот Рамирес. Кличка, которой обозвал своего хозяина, крепко прилипла к языку.