— Мне о вас рассказывал Вольдемар Огородников, — начала я нашу беседу. — Он отзывался о вас как о своем талантливом ученике, поэтому я и решила взять у вас небольшое интервью. Скажите, как давно вы знакомы с нынешним председателем Союза художников?
— Да лет пять где-то, если не больше, — пожал плечами Трубнов. — Мы с ним крепко сдружились, познакомились на одной выставке современных картин. Я тогда просто интересовался живописью как искусством, изучал, так сказать, теорию. Ну, про жизнь художников, их биографии любил почитать. Собственно, и художественные книги тоже, несмотря на то что я предпочитаю научную литературу. Но есть произведения, заслуживающие внимания: та же самая «Жажда жизни» Ирвина Стоуна, «Луна и грош» Сомерсета Моэма… Конечно, нельзя ожидать от художественной литературы точного следования фактам, зато жизнь этих людей она описывает превосходно.
— И вы, как я понимаю, разговорились с Огородниковым, — продолжила я.
Игорь Леонидович кивнул.
— Да, мы обсуждали одну картину, увы, не помню ее названия. Работа нашего современника, Петра Степановича Лепницкого. Весьма спорное произведение с нарушением всех законов живописи и композиции, в общем, яркий протест по поводу всего, чему учат во всех художественных заведениях. Мне картина не понравилась, но я долго стоял возле нее, пытаясь понять замысел автора. Зачем он вообще пренебрег всеми правилами, для чего было класть на холст совершенно несочетаемые цвета? А Огородников тоже заинтересовался работой Лепницкого. Он встал позади меня и стал вслух рассуждать о том, почему эти цвета расположены именно в такой последовательности. Я поинтересовался у него, что он думает об этой картине. Вольдемар показался мне странным человеком — у него весьма необычная наружность, и я сделал вывод, что вполне вероятно, передо мной художник.
Не ошибся — Огородников живо рассказал мне о современной теории искусства, о новых направлениях в живописи, пояснил, откуда что возникло и на чем базируется. Мне показалось, что Вольдемар — человек интересный, и я продолжил с ним беседу. Наверно, часа два мы ходили по выставке и рассуждали о картинах. Огородников рассказал, что он и сам художник, пригласил к себе в мастерскую посмотреть картины. Я обмолвился, что живописью интересуюсь, но никогда ни в какое художественное заведение, даже в школу, не ходил и изучаю это искусство только теоретически. Вольдемар заявил, что живописи может научиться каждый — достаточно только знать основы рисунка и композиции, а дальше — следовать собственным чувствам и ощущениям. Он даже предложил мне показать технику рисования акварелью и углем, и я согласился.