От неожиданности Костя отступил на шаг и растерянно спросил:
– Что случилось?
– Орудия направлены на подходной фарватер! Сектор обстрела – шестьдесят градусов.
– Это очень важно?
– Батарея никому не мешает, отсюда невозможно стрелять по Выборгскому заливу.
– Нам приказано взять три батареи, и оставлять вражеский гарнизон в тылу было бы глупо.
– Как вы не понимаете, наш отряд не устоит под натиском батальона!
– Мы будем атаковать, а не отбивать атаки, – как можно спокойнее возразил Костя.
– Атаковать? Вы в своем уме?
– Первое: здесь не комсомольское собрание. Второе: атака начнется с мощного артудара батареи острова Бьерке, а вам предстоит его корректировать.
Корректировщик на мгновение задумался, почесал затылок и согласился:
– Вы правы, шесть десятидюймовок за полчаса сровняют с землей гарнизон вместе с солдатами.
За время отсутствия командира бойцы устроили настоящее пиршество. Оголодав за день, они наварили тройные порции борща по-украински, разогрели гору голубцов и пили чай со штабелями печенья и шоколада. Костя недовольно покосился на кучу пустых консервных банок и жестяных коробочек с надписью: «Печенье „Привал“ или „Шоколадные колбаски“», но промолчал. В Ленинграде никто не бедствует, о жизни в других районах СССР он не знает.
После обильной еды бойцов потянуло в сон, и Костя объявил часовой отдых. Для всех, кроме радиста, запуск «шарманки» потребовал соучастия каждого. Казалось бы, простейшее упражнение – крутить ручку, а никто не выдерживал более пятнадцати минут. Радиолампы долго прогревались, затем минут двадцать ждали ответа, в итоге на все про все ушло почти два часа. По окончании сеанса радиосвязи Костя посмотрел на часы и скомандовал:
– Подъем! Ускоренным маршем идем к обрыву, наводим артиллерию на военный городок, добиваем уцелевших и уходим на ночлег.
Пятнадцатиминутный марш-бросок закончился на нависающей над дорогой скале. Чуть далее на галечном пляже стояли наспех собранные щитовые домики и грузовик с пятиметровым штырем антенны. Радист без команды принялся готовить радиостанцию, а бойцы залегли плотной цепью. Костя прикинул расстояние до военного городка и спросил корректировщика:
– Нас не шибанет шальным снарядом?
– Что вы! Мы почти на сто метров выше!
Наконец радист установил связь и четко произнес в микрофон номер квадрата. Потекли минуты ожидания, бойцы с напряженным интересом всматривались в безмятежную жизнь гарнизона, а Костя тревожно смотрел на небо. Во второй половине февраля световые дни заметно длиннее, но вечерние сумерки по-прежнему темнее южной ночи. Где-то в стороне басовито прогудел снаряд, а раздавшийся за спиной взрыв заставил оглянуться.