* * *
Без бронетехники медленное приближение колонны уже не вызывало ассоциацию с неминуемым разгромом. Батальон не устоит перед кинжальным огнем пулеметов, не говоря о возможной артиллерийской поддержке. Броневики лихо прокатили под скалой, преодолели оставленную пристрелочным снарядом рытвину и остановились. Башни синхронно развернулись, и пулеметы начали обстреливать место предполагаемой засады.
Костя вскинул винтовку и покосился на корректировщика, но тот разглядывал в бинокль мерно шагающий батальон. Вот олух, начало боя требует предельной концентрации, а он любуется солдатами. Неожиданный удар взрывной волны выбил из груди воздух и опрокинул навзничь. Что это? Через звон в ушах прорвался мерный, словно стрекот швейной машинки, перестук. «Максим»?
Пошатываясь, Костя выпрямился во весь рост и увидел опрокинутые броневики. Первого завалило на склон, а второго сбросило с дороги в воду. Судя по белесому дымку от взрывчатки, два снаряда упали перед бронемашинами, еще один не долетел, а четвертый рванул среди стелющихся по земле карельских березок. Тупое рыло станкового пулемета на минутку перестало сверкать алыми искрами коротких очередей, и подбежавший Федька повалил Костю наземь:
– Не стой столбом, пришибет! На орудиях батареи сбита юстировка[66].
– Раньше не могли определить?
– Корректировщик говорит, что заметили и сразу выверили.
– Ага, выверили, а мне чуть не вышибли мозги.
– Не сердись, командир, пушки стреляют почти на предел дистанции. Для точной синхронизации нужны специалисты с приборами.
Сердись не сердись, а звон в башке обеспечен как минимум до утра. Со стороны финской колонны донеслись раскатистые звуки новых взрывов, а корректировщик начал что-то диктовать радисту. Ладно, это вторично, Костя на себе испытал результат и был уверен в скором бегстве шюциков. Осталось разобраться с бронемашинами, где могли остаться раненые или контуженые.
В слетевшем под откос ветеране Первой мировой уцелевших не может быть, а завалившийся на бок «Ландсверк» представлял опасность. Он осторожно спустился на дорогу и, крадучись, заглянул через разбитое стекло в кабину. За рулем – окровавленная фигура с эмблемой шюцкора на груди, второй у лобового пулемета – тоже без признаков жизни. Должны быть еще трое, но боевой отсек не разглядеть, и он громко спросил по-фински:
– Все целы или есть раненые?
Тишина в ответ ничего не значит, не таясь, Костя обошел броневик и резко дернул заднюю дверь. Тяжелый броневой лист нехотя открылся, а затем своим весом завалил наземь, в тот же миг грянул выстрел, а пуля звонко ударилась в дверь. Трескучий сухой звук только у «мосинки», но беда в том, что стреляли с противоположной стороны дороги. Десять метров – не расстояние для любого стрелка, и Костя стремительным броском ящерицы укрылся за лежащим на боку «Ландсверком»