Десмонд увидел на лице брата то же выражение, которое видел неделю назад на борту «Кентаро Мару», – обиду. Он понял: предательство уязвило Коннера настолько глубоко, насколько он никогда не бывал уязвлен.
Десмонд ожидал от Коннера угроз, однако брат заговорил мягким, просительным тоном:
– Прошу тебя, Дез, прекрати. Мы все забудем.
– Ты же понимаешь, что так не получится.
– Мы победили, брат. Мир принадлежит нам. «Зеркало» будет закончено через несколько дней. Самое трудное позади. Прошу тебя, Десмонд.
Младшему брату требовалась опора. Огонь, который чуть не отнял жизнь маленького Коннера, по сути продолжал непрестанно жечь его изнутри. Но вскоре боль прекратится. «Зеркало» спасет его. И последний ключ – Rendition – находился у Десмонда. Только в его силах было исцелить брата.
Из-за дверной рамы за спиной Коннера выглядывали наемники, целясь из винтовок в Десмонда и Эйвери; по их телам, словно насекомые, ползали красные точки.
Девушка наклонилась, пряча голову за спиной Десмонда.
Нервным шепотом она спросила:
– Что ты собираешься делать, Дез?
Юрий прошелся по кабинету. Он отправил восвояси охрану, однако руки Уильяму не развязали.
Старик понимал: надо выиграть время. Только это давало шанс на побег и успешное выполнение задания. Если потянуть время, возможно, Десмонд и Эйвери успеют выбраться из корпуса и переслать список на государственные серверы США.
А если очень повезет, появится морская пехота и всех спасет.
Уильям знал Юрия как очень стойкого человека, мужественного, с каменным лицом. Он стал таким, вероятно, потому что вырос на войне, во время блокады Сталинграда, где жизнь превратилась в ад. День и ночь фашисты бомбили город, обращая его в развалины, убивая жителей, в их числе погибли родители и двое братьев Юрия.
Однако сейчас в офисе на четвертом этаже Уильям заметил на лице бывшего друга мягкое, задумчивое выражение. Он решил этим воспользоваться.
– Юрий, еще не поздно все остановить.
– Поздно, и мы оба это знаем.
– Это была твоя работа? Чистка?
Юрий присел на край стола.
– Да.
– Они ведь были нашими друзьями. Ты их убил…
– Ты не знал их так же хорошо, как я. Покрывал их, не будучи одним из них, – ведь ты не ученый. Тебе не приходилось видеть то, чем они занимались, ты понятия не имел об их истинных нравах – одержимости, мстительности, безжалостности. Я давным-давно, раньше прочих, понял: создать можно только одно «Зеркало». Но остальные ячейки не прекратили бы работы. Возникла бы новая гонка вооружений, техновойны. Разные проекты «Зеркала» начали бы соревноваться между собой, поглощать ресурсы, натравливать страны друг на друга. Они бы весь мир разорвали на части. Я спас проект. И не жалею об этом.