Трехмерный физический мир, в котором мы живем, един, и во всех точках земного шара неизменно подчиняется одним и тем же законам физики.
Но социальный мир разделен на мелкие и крупные сообщества, антимиры, противостоящие, не понимающие один другого: пешеходы и водители, врачи и пациенты, правители и население, чиновники и просители, продавцы и покупатели, молодежь и старики, соседи по дому, все они разделены видимыми и невидимыми преградами — стеклом автомобиля, прилавком, мундиром, стенами квартиры, возрастом.
Разделение зыбкое, непостоянное: водитель выходит из автомобиля, врач может заболеть, правитель уйти в отставку, продавщица обувного отдела пойти за хлебом, сосед посочувствовать соседу, а молодежь повзрослеть. Но пока этого не произошло, каждый существует в границах своего мира, не заглядывая в чужой.
Огурцы, записка и кукуруза
Зашла в магазин купить семена, апрель был на дворе. У прилавка стоит женщина, выбирает что-то.
— А помидоры есть?
— Есть. Вам какие?
Женщина молчит, думает.
— Дайте какие-нибудь, — говорит она.
Продавщица выбирает несколько пакетиков из ящичка, выкладывает на прилавок, потом читает на обороте пакетов качества сортов.
Проходит минут пять, покупательница слушает, думает, перебирает пакетики.
Продавщица вежлива, но на лице у нее написано: «Смотрите, люди, что я терплю за свою зарплату!»
Женщина выбрала семена и стоит, не просит посчитать.
— А что еще есть?
— Как что? Много чего…
— Нет, ну из овощей… Вы перечислите, что у вас есть, я и вспомню, что мне нужно.
После этой просьбы сзади послышался глубокий вздох. Я поджала губы и надела на лицо маску героического терпения. Сама такой буду, подумала, недолго осталось.
Кто-то за моей спиной cчитал, что ему подобная участь пока не грозит:
— Нельзя ли побыстрее?! — раздался голос.
Продавщица между тем отвечала на просьбу старушки о перечислении имеющихся семян:
— Огурцы есть…
— Огурцы не нужны, огурцов у меня много…
— Вы бы, женщина, записывали дома, что вам нужно. Составили бы список… — советуют нетерпеливые за моей спиной.
Старушка стыдливо наклонила голову к прилавку:
— Я написала список, но дома оставила, — прошептала она тихо, так, что услышала одна я.
Между тем идея о списке развилась дальше.
— Я всегда так делаю, пишу дома, — раздался уже другой голос, поддерживающий первый. Обстановка накалялась.
Я обернулась к стоящим позади меня.
— Она написала список, — сказала я, — но забыла его дома.
Народ прекратил роптать. Задумался, как быть в таком случае. Очевидно стало, что решение проблемы не такое простое, как могло показаться с наскоку. Невысказанная мысль, что все такие будем, повисла над ящичками с семенами, навеяла грусть. Все замолчали, а продавщица считала на калькуляторе сумму для старушки.