Е. Поселянин опубликовал в «Душеполезном чтении» очерк под названием «Отец Амвросий; Его советы и предсказания», в котором привел слова старца о Достоевском после их келейной беседы наедине: «О. Амвросий постиг сущность смирившейся души писателя и отозвался о нем: «Это кающийся»». Архимандрит Агапит в составленном им наиболее полном жизнеописании преподобного Амвросия приводит те же слова, сказанные им о Достоевском: «…старец с свойственною ему проницательностью отозвался: «Это кающийся».
Эти слова святого старца о Достоевском можно без преувеличения назвать высшей духовной «похвалой», когда-либо изреченной о писателе. Ведь покаяние — это начало и основа духовной жизни в христианстве, практическое выражение веры. Поэтому можно сказать, что кающийся человек — значит верующий, православный, идущий по пути спасения души.
В монастыре о визите Федора Михайловича вспоминали. Имеется уникальное документальное свидетельство о том, как монахи восприняли его кончину. 9 февраля 1881 года в московской газете «Современные известия» было напечатано письмо из Оптиной: «Когда дошла до нас весть о кончине Федора Михайловича, мы истинно пожалели писателя-психолога, симпатичного человека и истинного христианина. Монастырское начальство, узнав о смерти Достоевского, распорядилось поминать его на Литургии, и мы в обедню на Сретение услышали ектенью протодиакона, молившегося о рабе Божием Феодоре, и многие, знавшие, кого поминают, и хотя несколько слышавшие о нем, усердно молились. Горько, горько мне стало за обедневшую семью наших писателей, лишившуюся таких столпов русской литературы…»
Воспоминания о Достоевском сохранялись в Оптиной пустыни вплоть до ее закрытия в первые годы советской власти. Великий писатель, пробывший в монастыре всего три дня, тем не менее, остался в памяти Оптиной преданиями и легендами, реальными и вымышленными. Память о его посещении Оптиной имела и материальное выражение в виде «мемориального» кресла, о котором упоминает старец Варсонофий (Плеханков). В начале ХХ века он был скитоначальником Предтеченского скита и принимал посетителей в той же келье, что и старец. В беседе со своими духовными чадами он упоминал: «Достоевский, который бывал здесь и сиживал на этом кресле…»
Не будет преувеличением сказать, что Оптина пустынь приняла Достоевского и запечатлела в своей памяти его образ. Сам же писатель через свой последний и самый известный роман прочно соединился с образом Оптиной. Его современники, зачитываясь «Братьями Карамазовыми», нередко воспринимали роман как путеводитель по прославленному монастырю. О главном событии трехдневного пребывания Достоевского в обители — встрече писателя с преподобным Амвросием, пожалуй, можно сказать, что в лице великого гения русской литературы и святого старца встретились Церковь и интеллигенция, что во многом определило характер взаимоотношений русской культуры и Православия в последующее время.