Бычок со стручком
Петька Макухин был самый знатный пьяница в нашей деревне. Работать не хотел. Жил с матерью, а та держала корову, гусей, сад-огород, приторговывала на рынке… В общем, на еду и водку хватало.
Другое дело, что Петька был красавец редкий. Бездонные синие глаза, волосы пшеничные до плеч, ну прям сказочный Лель из оперы «Снегурочка». За что, видать, ему и наливали в каждом доме, где девки невестились. А что? Всяко может быть… а вдруг посватается, женится, остепенится. Уж не до пьянки будет, когда детишки-то пойдут.
Но нет! Не таков был Петька-простак, чтоб волю терять. А как зубы заговаривать умел, да балагурил складно — заслушаешься. Ну вот, к примеру, водку, что в сельпо завозили, он мастерски делил на четыре сорта: «сучок», «стручок», «бычок» и «дохлый мужичок». Объяснял, если интересовались: «Сучок» — это самая дешевая, которую из опилок гонят. «Стручок» — перцовка. Понятно. «Бычок» — зубровка. Потому как на бутылочной этикетке здоровенный бизон красовался. Ну, а «Дохлый мужичок» — это уж совсем последнее дело — денатурат либо политура, где обозначены кости с черепом, чтоб люди зря не травились.
Вот так и жил Петька навеселе — пил, гулял, девок оприходовал, ничего в голову не брал. Вольный ветер — да и только!
Но настали новые времена. Перестройка, перестрелка, переделка, передвижка… Хлынули в руки бойким, ушлым мужикам большие деньги — и началась в нашей деревне скупка земель. Старых довоенных избёнок осталась одна улочка, а дальше пошли строиться высоченные терема, необъятные коттеджи и диковинные барские усадьбы с гульбищами и колоннами, до которых ни пушкинский Троекуров, ни купец Иголкин не доросли бы в прежние времена.
Мой сосед через дорогу выстроил такие хоромы, что без «дворни» там никак не обойтись. И хоть наезжает он в деревню раза три в год, имея при этом апартаменты в Венеции, всё равно кому-то надо летом и зимой собак кормить, за отоплением глядеть, пыль с итальянской мебели стирать, катер к приезду хозяина на воду ставить… То есть, как ни крути, «приказчик» нужен!