— Боюсь, вы неправы, — казначей наклонил голову и посмотрел на воеводу. — Уж простите, Полад.
— Ничего страшного. Я могу отойти, — откликнулся Полад, намереваясь отойти на другой конец казармы.
С Алистером Кувратой ему хотелось иметь дело не сильнее, чем с Милованом.
— Я бы предпочел обсудить наш вопрос на свежем воздухе, — произнес Алистер.
— У меня нет на это времени, — скривил рот Милован. — Если вам так нужно, говорите здесь.
— Я вас оставлю, судари, — Полад поспешил удалиться.
Про себя он подумал, что князь собрал вокруг себя людей, вызывающих чрезвычайную неприязнь. Исключение составляли совсем немногие.
Когда Полад отошел достаточно далеко, Алистер приблизился к Миловану.
— Я думал, вы захотите хоть немного отдохнуть перед тем, как проведете многие недели среди этого гомона, — заметил он. — Право же, на улице куда спокойнее и легче.
— Этот гомон прекратится в скором времени. А выходить затем, чтобы вы мне забили голову какими-нибудь дурными помыслами, я не хочу.
— Дурными помыслами? Что вы хотите этим сказать?
— Давайте без далеких отступлений. Что за вопрос вы хотите обсудить со мной?
— Вы правы, я тоже думаю, этот шум может сохранить наш разговор в тайне, — Алистер обвел взглядом казарму.
— Я такого не говорил. Живее, Куврата. У меня мало времени.
— У вас его намного больше, чем потребует наш разговор.
Милован посмотрел на бритую голову казначея.
— Говорите уже.
— Как я знаю, князь доверил недавно вам одно дело, подробности которого утаил от всех, даже от Высшего Совета.
— О, и вы хотите узнать эти подробности? — скверно улыбнулся Милован. — Я считал вас умным человеком. Видимо, это не так.
— И почему же?
— Потому что вы ничего узнаете.
— Вы в этом уверены?
— У вас нет таких средств, которые помогут вам выведать княжеские тайны. Вы можете надавить на кого-угодно и подкупить кого-угодно, но не меня.
— К сожалению, это так. Поэтому князь выделяет вас среди прочих, — вздохнул Алистер и, разъединив руки из привычного положения, поправил нашивку с гербом на плаще у горла командующего.
Милован никак не прореагировал на эту вольность, лишь бесстрастно смотрел в глаза Куврате. Казначей все же избегал его взгляда.
— Вы суровый вояка. Князья таких любят. Еще любят стариков со светлыми умами и магов. К таким, как я, расположение монарха редко склоняется. Вы сказали, что у меня нет средств, чтобы разговорить вас. Откуда вы знаете?
— Иначе вы бы воспользовались ими, если бы нуждались в знании тех тайн, что скрывает князь.
— Одной тайны, — поправил Куврата и убрал руку, чувствуя, что командир дружины начинает злиться. — Другие меня не интересуют. Быть может, вы мне пока не нужны. Вы сами сказали, мне есть на кого надавить, чтобы получить желаемое.