. Казалось, что собаки, которые были на предыдущем этапе крепко привязаны, полагали, что снова не в состоянии двигаться и как-то влиять на происходящее. Даже оказавшись в новой обстановке, где легко уйти от опасности, животные не пытались спастись.
В поведении собак Селигман заметил особенности, характерные для хорошо известного состояния человека. Пассивность собак, недостаточная уверенность в себе, подавленное настроение, поскуливание и общая беспомощность напомнили ученому пациентов, страдающих депрессией. Животные так же меньше ели и теряли вес, как и люди в депрессии. Такие сходства заставили Селигмана задуматься, не порождается ли клиническая депрессия убеждением человека в том, что он не контролирует ход своей жизни. По его гипотезе, люди, страдающие от депрессии, вследствие прошлого опыта «научились» вести себя безынициативно. Поэтому даже в ситуациях, когда нежелательных результатов можно избежать, а положительные вполне достижимы, они не пытаются изменить свою судьбу и, таким образом, снижают шансы уберечься от ущерба и достичь желаемого. Такое поведение, в свою очередь, способствует дальнейшему развитию их депрессии. Селигман назвал свою трактовку теорией выученной беспомощности (learned helplessness theory), которая в итоге стала главной в научном понимании депрессии[187].
Теперь давайте вернемся в ту ужасную «электрическую комнату». Снова представьте, что вы там. Стоите в одиночестве на сером ковре и получаете новый разряд. Вы чувствуете, как ток пронзает ваше тело. Что вы делаете? Ждете, когда это прекратится? Или ищете путь к спасению?
В нашем гипотетическом сценарии большинство людей, конечно, попытаются найти выход из первой комнаты. Однако будут ли они стараться выбраться из второй? Или посчитают, что комната номер два такая же, как и прежняя, – дверь закрыта, а отверстие вентиляции слишком мало? Научились ли они быть беспомощными настолько, чтобы даже не пробовать найти выход? Ответ зависит от индивидуальных особенностей человека. Как выяснилось, индивидуальные особенности собак тоже имеют значение.
В эксперименте Селигмана не все собаки научились быть беспомощными, не все проявляли симптомы депрессии. Некоторые особи из той группы собак, которые раньше были привязаны и испытывали удары током, не имея возможности сбежать, успешно выпрыгивали из коробки, чтобы избежать разряда, получив подобную возможность. Собаки, как и люди, демонстрировали индивидуальные различия. Точно так же, как часть собак не приучилась к беспомощности, некоторые люди, подобно Шону, переживут суровые удары судьбы (смерть близкого человека, тяжелую болезнь, потерю работы, банкротство, душевное страдание), восстановятся и будут жить дальше. Если бы Шон был собакой в эксперименте Селигмана, он, наверное, первым выпрыгнул бы из опасной коробки. Он не стал бы думать, что ситуация, в которой он находится сейчас, имеет отношение ко всем остальным случаям в его жизни.