Когда Гретхен Нунн вошла в приемную, она застала там развеселую пляску протезов. Вопили синтезаторы. Попрошайки-калеки сняли свои искусственные руки, ноги, ладони, ступни, даже пол шеи. Они сидели кружком, манипулируя крошечными системами управления, и покатывались со смеху, глядя, как их отсоединенные протезы скакали и вертелись, подчиняясь радиокомандам. Ноги самостоятельно притоптывали, взбрыкивали и отбивали чечетку. Отсоединенные руки переплетались с другими такими же, изображая протезную кадриль.
А некоторым хозяевам удавалось так ловко управлять своими искусственными кистями рук, что у них пальцы изображали вереницу исполняющих канкан — как в варьете.
Добродушный коренастый (что вдоль, что поперек) толстяк, совершенно голый, если не считать покрывавших его с головы до пят татуировок, подошел к Гретхен, расплываясь в приветственной улыбке.
— Buon giorno[65]. Опс благослови. Никогда, думал я, mai[66] вы не вернетесь сюда.
— Опс благослови, — отозвалась Гретхен. — Вы… Вы, должно быть, и есть господин Ики?
— Si, Джанни. Вы прошлой ночью были pazza[67], а? Слишком много винца?
— Я пришла извиниться и возместить урон, Джанни.
— Извиниться? Grazie. Очень gentile. Grazie[68]. Но что возмещать? За что? Шутка, верно? Molto cattiva[69], но всего только шутка. Вы пришли — вот и мой праздник в честь Опс. Этого достаточно.
— Но я должна что-нибудь для вас сделать!
— Должна, да? Так-так. — Джанни задумался, потом расплылся в еще более щедрой улыбке. — Bene[70]! Вы потанцуете с нами.
Гретхен ошарашенно воззрилась на него. Он ответил на ее вопрошающий взгляд, кивнув в сторону танцоров.
— Выбирайте себе партнера, gentile signorina[71].
Не в ее характере было испугаться или заколебаться. Гретхен шагнула в круг, одним взглядом оценила пляску протезов и похлопала по плечу протез плеча и руки.
— Зигфрид, — обратился Джанни к трем четвертям нищего. — La signora приглашает тебя на вальс.
Гретхен кружилась в танце под пение Джанни Ики: «Gualtiero! Gualtiero! Condurre mi per altare…»[72]
* * *
Под прогулочную баржу использовали вдребезги разбитый колесный пароходик с Миссисипи. Там собрались члены ККК на барбекью. Шима с трудом верил своим глазам: углубление, заполненное полыхающими углями, над ямой поворачивается гигантский вертел. А на сам массивный стальной вертел, связанное по рукам и ногам, насажено нечто безусловно человекообразное.
— Господи помилуй! — Губы Шимы еле шевелились. — Жаркое людоедов!
Вождь племени ватусси, семи футов ростом, украшенный всеми атрибутами африканского царька, приветствовал Шиму: