К слову, о жаворонках… Эмма ждала меня в квартире с видом королевы, обиженной на весь свет. Ругаться еще и с ней, особенно перед посещением родового гнезда, не хотелось, и я решил включить обаяние.
– Прости, красавица, забыл позвонить тебе и предупредить, во сколько приеду.
– Да мне все равно! – Она вздернула мелкий нос.
Я продолжал улыбаться, хотя начало сводить скулы:
– Ты прекрасно выглядишь, Эмма, как прошел твой день?
– Отвратительно. – Вздохнув, женушка откинула в сторону тряпку, которой полировала и без того чистую плиту до зеркального блеска и сообщила: – Мне скучно!
– Сейчас поедем к моей родне, повеселишься, – пообещал я, с трудом скрывая злорадство.
– Верю, – она странно усмехнулась, – но я говорю о свободном времени вообще! Сидеть в четырех стенах – это не мое.
– Что предлагаешь?
Я как раз стащил с себя одежду, оставшись в одних трусах, и остановился у двери в ванную, ожидая ответа.
– Мне нужна работа. И чтоб ты не ходил вот так! Так… бесстыже передо мной!
Удивительно, но мой член, не поднявший головы ни разу за весь этот ебучий тяжеленный день, внезапно очнулся. На слово бесстыжий он, что ли, так реагирует?
– Отлично, хочешь работу – будет. Напиши резюме для меня, я что-то подберу.
Она радостно улыбнулась и тут же покраснела, отворачиваясь и громко требуя:
– И штаны носи! Прикрывай это… там!
– Это там не прикрыть штанами, солнце, – сообщил я очевидное.
Она зашипела, и я с довольной улыбкой ушел в душ, успев бросить:
– Одевайся, Эмма, через двадцать минут выезжаем.
Она собралась быстрее меня. Честно говоря, я видел такое впервые, потому как все знакомые девицы возводили в культ время подготовки к мероприятиям. Но женушка надела новое платье, распотрошила волосы, до этого завязанные на макушке, превратив их в пышную, чуть вьющуюся шевелюру, и сняла очки, заменив их на линзы.
– Как насчет подкрасить глаза? – спросил я, посмотрев на часы. – Время еще есть.
– Я за натуральную красоту, – пожала плечами она.
– Да? – Вскинув брови, уточнил: – Зря. Боевой раскрас перед свадьбой с Генри до сих пор жив в моей памяти. Та красная помада и розовые щечки…
– Помада у меня все еще есть, и я могу поправить свой образ, если ты так по ней скучаешь!
– Хорошо, натуральная жена – даже лучше. – Я поднял вверх руки, показывая, что сдаюсь. – Если ты чувствуешь себя комфортно, не подчеркивая собственных достоинств, то кто я такой, чтобы нарушить эту идиллию. Вперед!
Она поджала губы, покосилась на сумочку, но косметику больше доставать не стала. Принципиальная моя. Смешно, ей-богу. Посмотрим, как отреагирует на такое сокровище бабушка – натуральных женщин она видела реже меня.