Произошедшее с ним «попадалово» он воспринял спокойно: да, произошло нечто непонятное, из ряда вон выходящее! Но, ничего — со временем разберёмся, что за «штука» такая и как она «работает». Ну, а не разберёмся — так и, не надо: главное понять — для чего это.
А, вот «для чего это», Эрик понять пока не мог!
С самого начала он напряжённо-лихорадочно думал, что делать дальше и не находил ответа. Забрать свою семью — семью Эрнста Рубеля, вместе с «самим собой» и, свалить куда-нибудь в Южную Америку?
Поехать в Россию, в Харьков, забрать ЕЁ и туда же? Пока «Железный занавес» не стал непроницаемым?
Эрик, несколько истерично расхохотался: ЕЙ, хорошо если — шесть лет, педофил презренный! Он застонал, как от острой боли, осознав: между ними разница почти в четверть века — ОНА никогда не будет его…
Мысли убить Гитлера и, тем осчастливить и спасти человечество — ему и, в голову не приходило!
Он хорошо помнил, что говорил Марк Корлеоне в его любимой книге «Крестный отец»: «Если история чему-нибудь и учит, то только тому, что убить можно кого угодно…». Но, в своих практических действиях всегда руководствовался словами Джона Мори — президента ассоциации отставных офицеров разведки США: «Я не нахожу в политическом убийстве ничего неправильного с моральной точки зрения. Всё дело лишь в том, что вы никогда не можете быть уверены, что новый человек будет лучше прежнего — вот в чем настоящая проблема…».
Будет ли «новый человек» на месте Гитлера лучше? Или, хуже? Эрик не был уверен, а когда нет полной уверенности, не стоит начинать любое дело!
Так, зачем он здесь?
Когда, мысль об «бегстве» и «политическом» убийстве он выкинул из головы — это ещё до изучения прессы, он принял решение немного освоиться, вступить в компартию Германии и добиться отправки в Москву на учёбу в Высшую партийную школу. Ну, а там — как получиться! Возможно, он сумеет если не предотвратить войну — то хотя бы ослабить её последствия.
Сейчас же…
Он, не отрываясь смотрел на бейсбольную биту на газетной фотографии: уж, он то Россию знал хорошо! Даром, что ли, почти шесть лет — с 22 июня 1941 года и по март 1947-го, он практически из неё не выезжал?! В «той» России всякие чудеса встречались — но бейсбольную биту, на её территории было так же трудно найти — как предположим корабль пришельцев или снежного человека. Так, как могло прийти в чью-то голову…
Память, услужливо подсказала ему кадры из когда-то виденного постсоветского фильма: «новые» русские в малиновых пиджаках, бритые затылки, отмороженные рожи, массивные золотые перстни на пальцах, кресты на шеях и…