. Специалисты дневной смены были хорошо подготовлены к испытаниям и знали, что делать, но после работы они разошлись по домам. Наступила вечерняя смена, но и она закончилась, и ответственность за начало испытаний легла на ночной персонал, не имевший достаточного опыта в проведении таких работ, не подготовленный к ним и не ожидавший, что сегодня они будут этим заниматься.
Ситуация усугублялась тем, что четвертый энергоблок был на последнем этапе топливного цикла. Одна из особенностей конструкции РБМК – возможность заменять топливо в рабочем режиме, то есть не заглушая реактор. Поскольку сжигание ядерного топлива в активной зоне происходит неравномерно, в реакторе может одновременно находиться и свежее топливо, и старое, которое обычно полностью заменяют каждые два года. 26 апреля 75 % топлива в реакторе четвертого блока почти отработало свой срок[109]. К тому моменту в нем накопилось много высокорадиоактивных продуктов ядерного распада, а это значит, что малейший сбой в подаче охлаждающей воды мог сразу же привести к повреждению старых топливных каналов и росту тепловыделения до уровней, на которые реактор не рассчитан. Предполагалось, что сразу после испытаний четвертый блок заглушат и поставят на плановое техобслуживание, включая выгрузку отработавшего топлива. Куда разумнее было бы проводить испытания на свежем топливе, но руководство решило не ждать.
План включал в себя частичное погружение всех 211 стержней в активную зону, что позволило бы снизить мощность и сымитировать отключение электропитания, при этом продолжая охлаждать реактор, чтобы компенсировать тепловыделение продуктов распада. Сначала использовать остаточный пар, а потом остановить подачу пара на турбину и дать ей «выбежать», вращаясь по инерции и продолжая генерировать электричество. Замеры позволили бы инженерам понять, хватит ли этой электроэнергии для аварийного питания насосов. Поскольку управляющий компьютер счел бы, что снижение мощности реактора произошло из-за перебоев в питании, и активировал бы системы безопасности, их – в том числе дизель-генераторы и системы аварийного охлаждения реактора (САОР) – отключили, чтобы в случае неудачи сразу провести повторный тест. В противном случае САОР автоматически заглушили бы реактор, и новые испытания пришлось бы отложить еще на год. Самое поразительное в том, что эти меры не противоречили инструкциям по безопасности – хотя в последующих докладах многократно заявлялось обратное, – и поэтому заместитель главного инженера их утвердил[110]. Помогли бы САОР предотвратить катастрофу или нет – можно, конечно, обсуждать, но решение их отключить в любом случае было идиотским. Виктор Брюханов и утвердивший отключение систем Николай Фомин поплатились за него десятью годами тюрьмы и исключением из КПСС