Успел!
Обернуться времени не было, но судя по шуму, за мной кинулись двое. Почему не стали стрелять — понятно. Следующий отрезок коридора вдвое длиннее. В торце — главный зал ресторана, направо за поворотом — отдельные кабинеты, откуда пришел Фиксер. Слева еще какая-то дверь. Кажется, лестница.
Я бежал, втянув голову в плечи и каждое мгновение ждал пули. Инстинкт заставил меня перейти на зигзагообразные скачки — и вовремя. Сзади выстрелили: раз, другой, третий. Возле уха зазвенел воздух, вдребезги разлетелось стекло на ресторанной двери. Вообще-то я собирался пронестись через бар и зал к кухне, но понял — нет, почувствовал, что дальше вперед бежать нельзя, следующая пуля точно моя.
Поворачивать направо, к кабинетам, означало угодить в капкан. Поэтому я метнулся влево, толкнув дверь с надписью «Лестница».
Вниз вели ступеньки, но инстинкт, в эти секунды руководивший моими действиями, крикнул: «Не беги!»
В узком вертикальном колодце телохранители меня догонят. Я растренирован, а они, надо думать, в отличной форме. И стреляют наверняка лучше. После армии я пробовал устроиться в личную охрану к одному гусю, причем уровнем пониже Фиксера. Не прошел по уровню подготовки. А ведь был не такой рыхлый, как сейчас.
Я встал за распахнутой половинкой двери, приготовился.
Через секунду на лестничную площадку, будто четырехногое, четырехрукое чудище, выкатились мои приятели. Я высадил в них всё, что оставалось в магазине. По-честному: патрон в одного, патрон в другого, и так трижды.
Выглянул в коридор — никого. Двое остальных остались в сортире, возле своего новопреставленного шефа.
Через две ступеньки, легкими скачками я поскакал вниз.
Бояться теперь было нечего. С двенадцатого этажа я спущусь минуты за две. Еще секунд тридцать на то, чтоб пересечь двор. А там людная улица, ищи меня свищи.
Инстинкт передал руль рассудку. И первое, о чем спросил меня рассудок, было: «Зачем ты драпал? Предпочитаешь не быструю смерть от пули, а медленную, от метастаз?» Второй вопрос задала совесть: «За что ты убил охранников? Фиксер, допустим, был гнида, но парни просто выполняли свою работу».
Не могу сказать, что эти мысли омрачили мне настроение. Мелькнули — и пропали.
Я несся вприпрыжку по ступеням и захлебывался от невыразимого счастья. Я чувствовал себя фантастическим богачом. Давно ли я вел счет своей оставшейся жизни на минуты и секунды? А теперь у меня целых три месяца. Три месяца! Много-много тысяч минут!
А еще у меня на счете честно заработанный миллион. Я могу уехать в лучшую онкологическую клинику планеты, оплатить любое лечение. Вдруг… вдруг меня спасут?