Тамара — ее сестра. На дух меня не переносит, но баба хорошая. И муж ее, Стас, тоже нормальный. Главное, Лёшке у них всегда нравилось. Там трое двоюродных, вместе расти веселей. А то Вика можно представить, что из парня сделает.
— Ага, щас. Так я сына и отдам! — фыркнула Вика, но глаза сверкнули.
Отдаст. Без вопросов.
— Гляди, тебе решать. — Я пожал плечами. — Воспитывай сама и получай тысячу.
— Ты говоришь так, будто помираешь прямо сегодня. — Она наморщила лоб. Не могла въехать, что означают все эти чудеса. — Чё с тобой, Николай? Тебе же вроде еще три месяца врачи обещают? Главное, откуда столько бабок? Натворил чего?
— Не бойся. Всё чисто. Деньги берешь? Здесь тройная плата.
Она цапнула у меня купюры.
— Ладно. Тогда можешь привезти Лёшку в шесть.
Мы хорошо погуляли. Поели отравы в фастфуде, поорали в зале игровых автоматов, накупили солдатиков в магазине для коллекционеров.
Я сказал, что скоро он станет жить у тети Тамары. Мама будет приходить к нему в гости.
— А ты? — спросил Лёшка, помолчав. Он для шестилетнего пацана вообще молчаливый. — Теперь ты тоже будешь ко мне приходить? К тете Тамаре ведь можно?
— Пойдем мороженого купим, — сказал я.
Я никогда его не целовал, даже когда вместе жили. Считаю, это неправильно. Если дочка — нормально, а мужика лишними нежностями портить незачем. И сейчас не стал. Только по головенке погладил, когда прощались.
Ну и всё. С жизнью — всё.
В назначенном месте, в назначенное время я сел к Лане в машину. Машина была другая, простенькая, с запыленными до полной нечитаемости номерами.
Только теперь я узнал, зачем понадобилась полицейская форма.
— У него в полдвенадцатого встреча на Никитской, в закрытом клубе. — Лана смотрела перед собой, правую руку держала на рычаге передач. — Это рядом с посольством. Фиксер вылезет из машины, тротуар там шириной метров пять. У тебя будет две секунды, максимум три.
— А где я буду?
— В будке постового, который дежурит перед посольством.
— Куда денется настоящий постовой?
— Просто уйдет. Ему заплатили хорошие бабки.
Я удивился:
— Наверно, очень хорошие. Ведь парня объявят в розыск.
— Триста штук баксов, если тебе интересно. — Она аккуратно притормозила на желтый свет. — Только из будки стрелять нельзя. Далековато для меткого выстрела. И темно. Опять же Фиксера с двух сторон будут охранники прикрывать.
— Как же тогда?
— «Крестного отца» смотрел? Принцип тот же. Только у нас не Америка, всё по-взрослому.
И она объяснила.
Перед тем, как высадить меня, Лана спросила:
— Можно… Можно я тебя поцелую?
И голос дрогнул.
Вот ведь извращенка. Ангел, блин, смерти.