– Но тут же написано – снеговик!
– Мало ли что тут написано! Она маскируется! Или ориентацию сменила.
Игорь развел руками, а Мирослава весело расхохоталась.
– О чем это вы там шепчетесь? – спросила Виктория.
– Мирослава интересуется, почему у нас нет Снегурочки, – отозвался Игорь.
– И ты ей, конечно, объяснил? – Виктория хитро посмотрела на мужа.
– Естественно, – отозвался он невозмутимо.
– Тетя! Что у тебя за ручка такая?! – Мирослава кивнула на простую шариковую ручку, лежащую поверх блокнота. – Три копейки при советской власти заплачено!
– Ничего, – проговорила Виктория, – Бальзак писал вороньими перьями…
– О! Я думала, гусиными.
– Гусиными – Пушкин.
После этого разговор зашел о том, что Виктория начала писать новую книгу.
– Историческую, – добавил Игорь.
– А какой период истории? – поинтересовался кто-то.
– Средние века, набеги печенегов.
– Шура, ты знаешь, кто такие печенеги? – подмигнула другу Мирослава.
– А то! – отозвался тот, дожевывая кусочек пирога с ежевичным вареньем.
– Ну и кто же?
– Это такие люди, которые всю жизнь на печи нежатся, – и добавил со вздохом: – Но их теперь почти не осталось.
– Почему?
– Потому, что даже в деревнях газ, батареи и никаких печей.
– Интересно…
– Так что скоро будут батаренеги, – заключил Наполеонов.
Все рассмеялись. А Виктория только покачала головой.
За столом долго засиживаться не стали. Гости разбрелись кто куда.
Шура с Игорем отправились в сад.
А Мирослава о чем-то тихо переговаривалась со своей второй теткой – тетей Зоей, или Заей, как звали ее в семье.
На этот раз тетя Зая была в настроении и говорила, что Витя, ее сын и двоюродный брат Мирославы, обещал скоро приехать.
Морису была симпатична эта строгая элегантная женщина.
Она, несмотря на предложения младшей сестры и племянницы купить ей другую машину упорно ездила на «Ниве».
С младшей сестрой внешне они были и похожи и не похожи одновременно. Вроде бы одни черты лица, глаза, волосы, но в то же время неуловимо отличаются. Виктория яркая, эмоциональная, а Зоя строгая и спокойная.
Примерно через час все снова собрались вместе, хозяин дома объявил танцы, и Морис потанцевал и с Викторией, и с Зоей.
Когда они возвращались домой, он, блаженно улыбаясь, выдохнул:
– Ура! Праздники закончились!
– Рано радуешься, – осадила его Мирослава, – впереди еще Крещение!
– Что?!
– На дорогу смотри, а то мы в сугроб въедем, – хмыкнула Мирослава и, сжалившись над ним, добавила: – Да ладно, не бойся. В прорубь нырять не будем.
– Обещаете?
– Обещаю.
Прошел месяц. Наступил второй месяц зимы – февраль. Не холодный, но снежный. Во второй декаде почти каждый день шел снег.