– Я и не собираюсь выведывать у тебя секретные материалы.
– А чем же ты сейчас занимаешься? – прищурил он свои глаза с лисьей хитринкой.
– Пытаюсь получить ответы на вопросы, которые через день уже опубликуют все СМИ.
– Откуда они узнают?
– От верблюда! Шура! Не юли. Скажи мне то, что не является секретом.
– Например?
– Лукин признает себя виновным?
– Нет, как и все они.
– Кто они?
– Преступники!
– Это может решить только суд.
– Ну да, ну да, – покивал он.
– Начнем заново. Значит, Лукин не признает себя виновным?
– Клянется, что не виноват. Что ни на какую встречу не ездил и ничего не знает. Но алиби у него нет. Звонок невесте сделан с его телефона. Сам Лукин утверждает, что не звонил, а телефон потерял, – выпалил Шура.
– Погоди, погоди! Не так быстро. Телефон у него нашли?
– Нет! Вернее, нашли, но другой.
– Невесту Лукина ударили ножом в подъезде?
– Да.
– Она встречалась с Лукиным?
– Нет! Прождала его целый час в кафе недалеко от дома. А он не пришел!
– Она не могла ему позвонить?
– Звонила. Телефон молчал.
– Выходит, что Майя в этот вечер возвращалась с несостоявшейся встречи с женихом?
– О чем я тебе и толкую уже битый час!
– А ты не спросил Лукина, звонил ли он невесте?
– Говорит, что нет.
– А вы распечатали звонки с их телефонов?
– С телефона Дементьевой и с нового телефона Лукина – да. Звонок был сделан со старого телефона Лукина.
– А что все-таки случилось с его старым телефоном?
– Он утверждает, что потерял его, вернее, считает, что телефон у него украли.
– Может быть, так и есть?
– Но невеста уверяет, что звонил ей Андрей, правда, она уже почти заснула, но голос жениха-то могла отличить от голоса постороннего человека.
– То есть, когда Майе позвонили с телефона Лукина, она уже спала?
– Говорит, что просто дремала.
– И не сообразила, что звонок с потерянного телефона?
– Думаю, что она на это не обратила внимания. Но голос был его!
– Можно прикрыть телефон шарфом и говорить шепотом, изменив голос. Ты не спросил ее, громко ли с ней разговаривал жених?
– Не спросил.
– Она сейчас в больнице?
– В больнице. Потеряла ребенка. Вернее, ее пришлось экстренно оперировать. Но ребенок был уже мертв. Девушка пришла в себя, узнала, что больше не беременна, и у нее началась истерика. Врачам пришлось ее усыпить.
– Как это усыпить?!
– В смысле дать ей снотворное. И поговорить с ней мне удалось только сегодня утром.
– Как она?
– Плохо. Я имею в виду морально. Ее физическому здоровью, по уверениям врачей, ничего не угрожает.
– И Дементьева сказала тебе, что звонил ей жених?
– Да, и просил подойти к кафе.
– Она не спросила зачем?