– Детям полезно купаться в море.
– У нас есть Крым и Кавказ.
– Людям хочется посмотреть и другие страны.
– Кто мешает им честно заработать деньги и осуществить свои мечты?
– Вроде бы никто.
На этой не совсем оптимистической ноте они и расстались.
Когда Мирослава выехала из города и направила автомобиль в сторону коттеджного поселка, пошел сильный снег. Невольно вспомнилась часто звучавшая по радио во времена ее детства песня «А снег не знал и падал…»
Дома ее ждал уют, тепло и блинчики с творогом, только что вынутые из духовки.
«Как же хорошо, – подумала она, – что у меня есть Морис! И как я жила без него? Правильно Шура говорит, – Мирослава вздохнула, – прозябала».
– Что, все так плохо? – встревожился Миндаугас.
– Нет, нет, – поспешно заверила она его, – это я своим мыслям вздыхаю.
– А что, они такие мрачные?
– Да нет, скорее философские, – улыбнулась она.
– Если философские, то все не так уж плохо?
– Совершенно верно. И вообще, быть философом, сидя в собственном доме и уплетая вкусные блинчики, даже здорово, не то что сидеть в бочке в любую погоду.
– В Греции тепло, – заметил Морис.
– Ага. А если дождь? – прищурилась она лукаво.
– Судя по дошедшим до нас источникам, Диоген не размок, – засмеялся Морис, – и даже пережил Александра Македонского, который не воспользовался мудрым советом философа.
– И не говори, – согласилась Мирослава, – сидел бы дома, в смысле во дворце.
– Я уж думал, что вы предложили бы царю поставить бочку рядом с бочкой Диогена.
– Нет, нет, – притворно возмутилась Мирослава, – не царское это дело – в бочке сидеть. Пусть сидел бы в своих хоромах.
– И лакомился блинчиками, – поддел ее Миндаугас.
– Все дело, наверное, в том, – заявила Мирослава с самым серьезным лицом, – что у него не было такого хорошего личного повара, как у меня.
Оба весело рассмеялись. Потом они перебрались поближе к камину, где им составил компанию Дон. Отсветы огня падали на густую шерсть кота, и создавалось впечатление, что по черному фону бегают золотистые искры. А мудрые глаза светились темным янтарем.
Мирослава рассказала Морису о своей беседе с родителями Майи и с Эдуардом.
– Жаль парня, – сочувственно проговорил Морис.
– Мне тоже, – согласилась Мирослава.
– Надеюсь, вы больше не подозреваете его в убийстве?
– Если честно, то и не подозревала.
– Почему?
– В полицию звонила женщина.
– Ну и что?
– Трудно представить, что у Эдуарда была сообщница.
– Возможно, подруга Майи.
– Да, близкая подруга у Дементьевой имеется. Но участвовать в нападении на Майю она навряд ли решилась бы.
– Да, эта версия выглядит фантастичной. Но позвонить могла соседка.