Пудинг шла через тюремное здание, примыкающее к задней части полицейского отделения в Чиппенхеме, с чувством, которое едва могла определить. Удары сердца отдавались в висках, и казалось, будто голова как-то неправильно соединена с телом. Всего несколько недель назад – и это были самые длинные недели в ее жизни – она явилась сюда навестить Донни. Теперь она пришла, чтобы увидеть настоящего убийцу Алистера Хадли. Высокий мужчина, уже немолодой, но еще не старик, сидел, сгорбившись, на узкой скамейке, как совсем недавно сидел Донни. Он поднял голову, когда Пудинг встала перед железными прутьями, которые шли от пола до потолка, образуя своего рода ограждение, и посмотрел на нее. Он был и знаком, и незнаком ей в одно и то же время. Когда он увидел Пудинг, на его лице появилось странное выражение, словно облака закрыли диск солнца. Это сделало его лицо почти болезненным и мягким. Но когда он встал, на его лице была лишь злость и обида. Пудинг отступила на шаг, когда Илай Таннер подошел к решетке.
– Пришла позлорадствовать? – спросил он.
Его дыхание было несвежим, седые волосы сальными, на подбородке щетина. Пудинг сглотнула и покачала головой.
– Сказать спасибо, – возразила она.
Таннер промолчал.
– Моего брата… отпустили, – продолжила девушка, едва веря в свои слова. – Теперь он дома. Суперинтендант Блэкман привез его на машине. Донни сказал, что это лучшее развлечение в его жизни. Он улыбался во весь рот, когда они приехали…
Пудинг умолкла, сообразив, что чересчур увлеклась болтовней.
– Почему вы это сделали? – спросила она.
– Было бы неправильно повесить парня, который и пальцем не притронулся к Хадли. Зачем он вошел, забрал ту лопату и унес ее? С чего ему вздумалось это сделать? Бестолковый дурила! Мое алиби было подтверждено в пабе… Я убедил всех, что напился пьяным, так что мог ускользнуть и вернуться утром. Меня никто не видел. Полицейские никогда не узнали бы, кого и где искать. Но тут он входит и берет эту чертову лопату. Я думал: черт с ним, пусть его повесят, ведь он калека, какая у него жизнь? Но не смог. Она бы этого не поняла. Твой брат похож на того крольчонка, которого я отпустил для нее, когда мы впервые встретились. Это было бы неправильным. Неправильным убийством. Я знал об этом тогда и знаю это теперь.
– Нет… то есть я понимаю, почему вы признались, и я… рада, что вы это сделали. Но я хотела спросить, почему вы убили мистера Хадли. – Таннер уставился на нее странным, тяжелым взглядом. Пудинг ждала долго, но он не ответил. – Пожалуйста, я… я должна знать, – продолжила она, чувствуя, как у нее сжимается горло. – Я имею в виду, он был… такой хороший человек. Такой добрый. Я уверена, он никогда никого не обидел за всю свою жизнь… Вы разделались с ним потому, что вас уволили с фабрики? Вы были… пьяны, когда это сделали?