– Повешена в дымоходе или просто засунута за вьюшку? – спросила старуха в конце концов, да так внезапно, что все вздрогнули.
– Не знаю. Когда мне ее показали, она лежала на полу в куче сажи, – пояснила Ирен.
– Хм. Значит, скорей всего, была просто спрятана за вьюшкой.
– Это имеет значение?
– Да, возможно.
Мамаша Таннер вернулась к безмолвному созерцанию, а остальные вновь принялись ждать. Нетерпение Ирен росло и росло; ей очень хотелось уйти, и она с трудом сдерживала это желание.
Когда раздался звук открываемой входной двери, все снова вздрогнули – все, кроме мамаши Таннер. В комнату вошло трое мужчин, и Ирен почувствовала, что Пудинг как будто стала меньше ростом. Двое из них были просто молодыми парнями, возможно, им не исполнилось и двадцати, но третьим, как догадалась Ирен, оказался сам Таннер, хозяин дома. Высокий и широкий в плечах, он отличался худобой, силой и какой-то узловатостью. Его хмурое подозрительное лицо сплошь покрывали морщины, а рот кривился, словно его обладатель съел что-то кислое. Нос и щеки были в сеточке красных сосудов много пьющего человека, а в темных волосах виднелось множество седых прядей. Парни, стоявшие по обе стороны от него, были стройными и нервными, а их взгляды казались настороженными и сердитыми. Рассеченную губу у одного из них окружал лиловый синяк.
– Кто это, Триш? – потребовал ответа Таннер, кивнув в сторону Ирен, но обращаясь к женщине, занятой починкой рубашки.
– Новая миссис Хадли с Усадебной фермы, – объяснила та почти беззвучным голосом.
– Вот как? – произнес он, и его лицо, исполненное презрения, стало еще уродливей. Ирен почувствовала силу, таящуюся в голосе Таннера, и отказалась от мысли вступить с ним в схватку. Она подняла подбородок, но не смогла заставить себя выдавить «Как поживаете?» перед лицом такой открытой враждебности. – И чего нужно от нас новой миссис Хадли?
– Спокойно, дружище, она пришла ко мне, – проговорила мамаша Таннер.
Буян успокоился, хотя и остался недоволен. Затем он увидел куклу, и его лицо сразу изменилось.
Он подошел к старухе и потянулся к находке, словно собираясь взять ее в руки, но затем, казалось, передумал. Таннер начал было отворачиваться, но потом замер на месте. Что-то его остановило. Он не мог отвести глаз от грязной старой куклы. Мамаша Таннер прищурилась, глядя на него.
– Откуда, черт возьми, она взялась? – спросил Таннер.
Его голос походил на рычание, но дрожал.
– Нашлась на ферме, – ответила старуха, пристально, не моргая наблюдая за ним. – Была спрятана там очень давно. В дымоходе.