— Как он там удерживается? — вырвалось у Шевека.
— Кто? — Поскольку Веа не могла видеть камень сама, то, притворившись, что не понимает, буквально заставила его коснуться рукой ее груди. Шевек улыбнулся:
— Он что, приклеен?
— Ах вот вы о чем! Нет, у меня там малюсенький магнит, а на камне с обратной стороны крошечная металлическая пластинка. А может, наоборот… но это неважно. Так или иначе, мы с ним прилипаем друг к другу.
— У вас магнит под кожей? — ужаснулся Шевек.
Веа улыбнулась, сняла сапфир, и он убедился, что на коже действительно виден крошечный серебристый шрамик — точнее, намек на него.
— Видимо, в целом я у вас вызываю потрясающую неприязнь! — засмеялась Веа. — Ничего, это даже освежает! Я чувствую себя совершенно свободной, ведь ни одно мое слово или поступок уже не смогут повлиять на то, как низко я пала в ваших глазах, доктор Шевек. Я практически достигла дна!
— Ничего подобного! — запротестовал он, понимая, что она с ним играет, что это простое кокетство, но очень плохо разбираясь в правилах подобной игры.
— Нет-нет, я сразу способна заметить особое отношение к себе. Особенно когда это отвращение — вот как у вас. — И она скорчила потешную гримаску. Оба рассмеялись. — Я что же, действительно так сильно отличаюсь от женщин анаррести?
— О да!
— Они, наверно, все силачки? Высокие, с отлично развитой мускулатурой? И ходят в ботинках, а ноги у них крупные, ступни плоские… А одеваются они что, только в «удобную» одежду? А сколько раз в месяц они бреют голову? Один?
— Они ее совсем не бреют.
— Никогда? И тело тоже? Нигде? Господи! Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.
— О вас, например. — Он низко наклонился к ней, и аромат ее духов и тела окутал его сладострастной пеленой. — Мне очень хочется знать, удовлетворяет ли женщину уррасти вечное положение существа низшего порядка?
— По отношению к кому?
— К мужчинам.
— Ах вот как вы считаете!.. А что заставляет вас так думать?
— Мне кажется, что все интересное в вашем обществе делается мужчинами. Промышленность, искусство, управление государством, принятие жизненно важных решений — все это в руках мужчин. И потом… всю жизнь вы, женщины, носите имя своего хозяина — сперва отца, а потом мужа. Мужчины учатся в школе, затем в институте, но я не видел ни одной женщины-студентки. Преподаватели, судьи, полицейские, члены правительства — все это исключительно мужчины, не правда ли? Почему же вы не пытаетесь делать то, что нравится вам?
— Но ведь мы делаем именно то, что нам нравится! Женщинам совсем необязательно пачкать себе руки, или носить медные шлемы, или орать друг на друга на заседаниях Совета Директоров.