– Мужики, у вас есть три часа. В восемнадцать часов я буду вынужден доложить начальнику штаба бригады.
Возразить было нечего. О водке уже никто и не вспоминал. Исполняющий обязанности службы артвооружения ушел, и в расположении закипела работа. Майор Латаев вместе с замполитом проводили строгий допрос старослужащих солдат и сержантов. Личный состав под видом наведения порядка выносил из батальона всё имущество, включая то, что хранилось в каптёрках. Менее чем через полчаса казарма было пуста. В освободившихся помещениях офицеры внимательно осмотрели стены и пол. Нашли несколько «нычек» с фотографиями для дембельских альбомов и ничего больше.
Затем все вещи и имущество начали заносить обратно в расположение. Каждую постель, каждый ящик с оружием, каждый бушлат или даже тряпку тщательно проверяли дважды. Один раз – на входе, второй – внутри казармы. Тщетно. К восемнадцати часам стало ясно, что пистолет похищен. Дальнейшие события развивались катастрофически.
Латаева вызвали в штаб бригады. Одновременно было объявлено построение личного состава части на плацу. Не более чем через полчаса появилось командование части, наш комбат и ещё начальник особого отдела. Не было ни криков, ни праведного гнева руководства. Подполковник Колб собрал вокруг себя командиров подразделений, поставил задачу и вместе с заместителями и особистом удалился в штаб.
Пока бойцы ужинали, Латаев довёл порядок действий. Задача оказалась очень простой. Развернуться в цепь по хребту высоты 915, на склоне которой располагался наш городок, и вести поиски пропавшего оружия. Далее вниз, в соседний распадок, который назывался «долиной смерти».
Искать потерянную вещь не там, где она могла находиться, а там, где труднее было её искать, – очень действенный способ. Противогазы и комплект химзащиты, как правило, ускоряли поиски. Но раньше это касалось недостающего автоматного магазина или штык-ножа, а теперь всё оказалось гораздо серьёзнее.
После ужина комбат построил офицеров на плацу и долго инструктировал по розыску, разъяснял, каковы могут быть последствия пропажи секретного пистолета. Серветник с каждым его словом бледнел всё больше и больше. Его можно было понять – он нёс персональную ответственность в подразделении. Зато командир соседней роты Витя Ларин только посмеивался. Он только что во второй раз стал капитаном, и генеральская карьера ему не угрожала. Пока Латаев говорил, Витя потихоньку бубнил:
– А ничего, Юрик, отсидишь лет пять. Выйдешь на свободу и пойдешь народное хозяйство поднимать.
У Серветника даже не было сил огрызаться, и он молчал, а Ларин продолжал хихикать: