В общем, крестил он меня с именем Владимир. А так я Казбек. Подарил молитвослов, катехизис и кучу книг. Я теперь кое-что понимаю. И он мне посоветовал пожить при монастыре, чтобы понять, что такое вера православная. Вот я и стараюсь.
Потом заговорил Сергей.
— Я из Ростовской области. Родители у меня верующие, и в храм я с детства ходил. У нас в Старочеркасском монастыре был схиархимандрит Модест. Мы к нему с матерью приехали, он сказал ей, что у нее два сына (и имена назвал), сказал, что один будет до ее смерти при ней, а другой станет сектантом и уедет далеко. Отец Модест предсказал ей, что она станет монахиней, а муж монахом и священником. И внук будет священником. Вот так все и вышло. Отец иеромонах, мать монахиня. Я с ней, старший брат в Москве — свидетель Иеговы. А мой сын в школе, мечтает о священстве…
Я пока сюда, к матери, не приехал, много всего начудил. Был кандидатом в мастера спорта по боксу. В девяностых спортсмены дружно пошли в бандиты — рэкет и всякое такое. Не стану рассказывать, Господь меня вразумил и остановил. А все мои братки — кто в тюрьме, кто в земле.
Женился я по любви. Ей вообще было шестнадцать, когда мы стали вместе жить. Родила она в семнадцать, поженились через три года. Я закончил мореходку, ходил в загранку. А моя женушка завела себе дружков. Я когда узнал, решил развестись, она говорит: «А что делать, когда тебя по полгода нет? Я молодая…». Все молодые, но не все блудницы. Я решил пойти на жертву: расстаться с морем и остаться с ней. Может, вразумится, да и сына жаль.
Списался на берег. Каких только работ не переделал! Думал, будем жить семьей, и она исправится. Куда там! Изменяла мне открыто. Ну, я и ушел. Взял сына — он захотел в приют при монастыре. Устроили его. Мать моя здесь, на всяких послушаниях, а я на коровнике. Втроем в одном монастыре. Когда я мальцом был, у нас пол двора без отцов росли, а сейчас пошла мода на отцов-одиночек. Что с бабами сделалось?!
На последнюю фразу народ отреагировал бурно: стали ругать своих жен-изменщиц и женщин вообще, как биологический вид.
Последним рассказал о своей жизни пастух Геннадий.
— К Богу я шел очень трудно. Несколько раз умирал, Господь меня исцелял, но я долго не понимал, как и Кто не давал мне умереть. Много раз Господь посылал мне разные знаки.
Когда мне было три года, с отцом что-то случилось. Он подозревал, что мать изменяет ему и что я не его ребенок, и решил нас убить. Взял гвоздодер и — по черепу сначала матери, потом мне. Вышел в соседнюю комнату и застрелился из охотничьего ружья. Но мы выжили, нам сложные операции сделали.