На торжества приехал правящий архиерей. Он остался всем доволен. Особенно ему понравилась фреска. После беседы с Олегом владыка предложил ему рукоположиться. В епархии открывали новые храмы, а священников не хватало. К тому же охотников ехать в дальние села нашлось немного. Олег согласился. Он давно хотел стать священником, но считал себя недостойным.
И вот, в 1992 году его рукоположили во иерея. Сорок дней в кафедральном соборе он «обучался у престола» у старейшего епархиального протоиерея. После этого его направили в глухое село Покровское. Первую службу молодой священник служил как раз на Покров. Воспринял он это как добрый знак.
Народу на престольный праздник пришло немного, а потом по воскресным дням — пять, иногда семь старушек ходили. Они — и хор, и свечницы, и уборщицы. Пели, что называется, «обиход девятого гласа», да так жалобно, что отец Олег боялся, что кто-нибудь помрет тут же в храме. Все попытки матушки регентовать были решительно пресечены. Пришлось ради мира уступить старожилам.
Восьмидесятилетняя баба Дуся, не побывавшая замужем, была алтарницей. Она и при прежнем батюшке алтарничала. Службу она знала хорошо, и отец Олег нередко обращался к ней за советом. Она охотно подсказывала ему, готовила книги и клала закладки в нужные места. Когда он забывал, что нужно кадить, она молча протягивала ему дымящееся кадило. Ей нравилось быть наставницей молодого священника, но при нем она и виду не подавала, что его можно упрекнуть в плохом знании службы. Зато ее подруги, Маланья и Зинаида, чуть что, вздыхали и грустно произносили: «А вот отец Афанасий делал или говорил то-то…». Дальше шло повествование о том, как поступал в аналогичной ситуации священник, служивший перед отцом Олегом.
Прихожанки присматривались к молодому священнику и нередко демонстрировали верность своему прежнему настоятелю. Отец Олег не обижался. Ему даже нравилось проявление подобной любви. «Будут ли они обо мне так же говорить священнику, который придет после меня?..».
В первую зиму ему и жене с двухгодовалым сыном Алешей пришлось туго. Денег в церкви не было. Старушки пенсию получали либо с опозданием в несколько месяцев, либо вообще не получали. Колхоз, в котором они проработали всю жизнь, развалили. Мужчины разъехались по городам. Оставшиеся с бабушками внуки отбирали у своих прародительниц пенсии и все пропивали. Жили селяне с огородов да грибами и ягодами. В некогда большом селе в триста дворов на зиму оставалось пятнадцать пенсионерок. Только у двоих были мужья, остальные вдовствовали, а баба Дуся — в девицах.