Вечером появился семинарист. Он был в крайнем раздражении и набросился на Зосиму с упреками:
— Почему вы отслужили литургию без меня? Ведь я привез просфоры, вино, антиминс, Чашу?
— Тебя не было. А шторм мог продолжаться еще долго. Все необходимое нашлось в музее.
Эти объяснения еще больше вывели семинариста из себя. Он начал кричать:
— Это ужасное безобразие! Когда мы вернемся на материк, я сразу отведу тебя в КГБ и скажу, что ты — поп, заставил меня, семинариста, привезти на Соловки все, чтобы совершать богослужение. И об этом знал твой архиерей, епископ Амвросий, и его выкинут с кафедры со скандалом. В тюрьму он не попадет, в тюрьму сядешь ты!
Зосима не верил своим ушам. В семинарии его спутника знали как смелого человека. Тот всегда открыто говорил о преступлениях большевиков, о новомучениках и царственных страстотерпцах. Смущало только то, что он не стал рукополагаться, и несколько лет по окончании семинарии болтался без дела. Оказывается, он был провокатором и сотрудником спецслужб, и когда предлагал отслужить литургию на Соловках, то заранее все оговорил со своими коллегами. Очевидно, они должны были во время службы застать молящихся врасплох, а его задачей было подтвердить, что Зосима священник, самочинно устроивший эту службу. И тогда бы дерзкого попа посадили в тюрьму минимум на пять-семь лет. Но задержка на Анзере спутала все карты, оттого он и злился.
Назад пришлось возвращаться вместе, в одной каюте — у них были заранее взяты билеты на теплоход до Архангельска. Плыли ночью. Зосима пожелал соседу спокойной ночи, на что тот ответил:
— Покойной ночи, только ты не доедешь до Архангельска.
— В каком смысле?
— А в том смысле, что этой ночью я тебя убью, а тело твое выброшу в иллюминатор. Никто тебя не найдет. Кому нужен поп?
Семинарист отвернулся и захрапел. Зосима уснуть не мог всю ночь. Вспоминал о том, как они познакомились и сблизились. Как тот рассказывал ему некрасивые истории из своей жизни. Он вел себя как провокатор: всегда предавал друзей. Зосима не мог понять, почему тот хочет дружить с ним, и все ждал, когда же и его постигнет участь этих друзей. Вот и дождался. Он пожалел о том, что рассказывал ему о своих собственных духовных падениях, которые случились в студенческую пору. Тогда он еще не был крещен и вел себя как большинство студентов: ходил в пивные бары, курил, вел богемную жизнь.
Но Зосиму никто в иллюминатор не выбросил. Его не арестовали ни в Архангельске, ни в Иваново, не вызвали в КГБ, и он продолжил служение. Но провокатор все же отомстил ему, вылив на него ушаты грязи: грехи молодости, о которых ему рассказал Зосима, перемешал с вымыслами. Эта клевета долгие годы преследовала Зосиму.