— А случилось то, — сузил глаза Риччи, — что на углу гостиницы я только что нос к носу столкнулся с фараоном.
Левьен пожал плечами.
— Ну и что? Да мало ли их здесь бродит!
— Тихо! — оборвал его Грифон. — Дальше!
— Да плевать я хотел на всех остальных, вместе взятых! — взорвался Риччи. — Этот тип из Милана! Вам ясно, что это значит? Он следит за мной! За мной!
— Из Милана? — растерянно спросил Левьен.
— Он сделал вид, что не узнал меня, — продолжал Риччи, не в силах совладать с собой, — но я видел, как он смотрел на меня!
— Он вас знает? — быстро спросил Грифон, нахмурившись.
— Шапочное знакомство. Его жена вместе с моей работают в меховом ателье.
— Совпадение исключается?
— Абсолютно. Ладно бы в Лондоне, но в эдакой дыре — нет, это невозможно.
— Сядьте и успокойтесь, — властно потребовал Грифон. — Вы что, Риччи, наследили в этом вашем Милане?
Итальянец пожал плечами.
— До некоторого времени я считал, что замещение двойника прошло более или менее гладко, — сказал он, хмуря лоб. — Но буквально два дня назад Сэндерс…
— А, Сэндерс! — подался вперед Грифон. — Продолжайте, это интересно.
— Так вот, Сэндерс как-то упомянул в разговоре о небольшом недоразумении, которое произошло у меня с дочерью.
— У вас ведь две дочери? — спросил Грифон, внимательно глядя Риччи в глаза.
— Да, близнецы, — продолжал тот. — Джоанна и Елена. Но здесь, в этом дурацком мире, оказалось, что их зовут иначе, вернее, только одну — Джоанну.
— Ее имя здесь?
— Ева.
— И Сэндерс знал об этом? — сощурился Грифон.
— Выходит, знал. Он напомнил мне об этом, когда между нами произошел небольшой конфликт, и, честно признаюсь, тогда его осведомленность произвела на меня впечатление.
— Вы говорили кому-нибудь о недоразумении с дочерью? — спросил Грифон.
— Я еще не до конца спятил, — проворчал Риччи.
— И тем не менее это стало известно Сэндерсу. Хорошо! — Грифон криво усмехнулся. — Но ваша жена, разумеется, в курсе этой, мягко говоря, неувязочки с именами?
— Конечно. Я дважды или трижды называл Еву Джоанной — и все это было при ней.
— Значит, она единственная, кто мог знать о столь интимной подробности вашего семейного быта, — подытожил Грифон, бросая окурок в окно. — Та-ак. Если же при этом учесть, что вместе с ней в ателье работает жена этого вашего земляка из миланской полиции, то ниточка ведет прямиком… Чувствуете логику, Риччи?
Риччи упрямо замотал головой.
— Нет тут никакой логики, Грифон. Что из того, что я ошибся в имени дочери? Положим, я был пьян. Нет, не попрется фараон в такую даль только потому, что я спьяну сболтнул что-то не то. Ваша версия не проходит, Грифон.