Гроф кивнул и вышел.
Когда шаги в коридоре стихли, Сэндерс осторожно приоткрыл дверь и внимательно всмотрелся в полутемный коридор. Никого. Он бесшумно выскользнул из номера, аккуратно запер за собой дверь и тенью метнулся к двери напротив, табличка на которой гласила: «Кладовая». Ловко орудуя отмычкой, он проник внутрь. Узкая темная комната была завалена постельным бельем, матрасами и старой, отслужившей свой срок мебелью.
Это помещение Сэндерс обнаружил несколько часов назад, когда искал человека по имени Фридрих Мольтке. Он интуитивно зафиксировал в памяти дверь с надписью — скорее подсознательно, чем с расчетом на будущее.
Если он и чувствовал себя где-либо в безопасности, то именно здесь.
Утром, ровно в семь, Сэндерс был уже на ногах. То, что он был еще жив, показалось ему событием знаменательным. Особенно после того, как он покинул свое убежище и, оказавшись в безлюдном коридоре, почувствовал едва различимый запах чего-то совершенно здесь неуместного, ненужного, очень опасного, несущего смерть. Сэндерс принюхался. Да, так и есть, это был «дух дьявола» — ядовитый газ, способный убить даже слона. Сэндерс хорошо помнил этот газ еще по Бангкоку: там он едва остался жив, надышавшись этого проклятого газа, когда один из крупнейших таиландских наркосиндикатов оказался на грани краха по его, Сэндерса, милости. Ни малейшего сомнения относительно источника смертоносного газа у него не возникло: это мог быть только его номер, тот самый номер, куда старый Гроф привел его ночью, дабы спасти от «террористов». «Дух дьявола» просачивался сквозь щель под дверью и, словно невидимое чудовище, выползал в коридор. Значит, Грифон все время шел по его следу и лишь в финале упустил свою жертву. Может быть, Миллер ведет двойную игру? Вряд ли, — слишком уж искренне он изливал душу накануне. Гроф? Нет, этот старый чудак не способен на такую холодную, продуманную жестокость. По крайней мере, Сэндерс считал себя неплохим знатоком душ человеческих, чтобы допустить даже малейшую возможность предательства хозяина гостиницы. А раз так, то Грофа нужно было во что бы то ни стало заполучить в союзники, а еще лучше — в сообщники.
Утро принесло Сэндерсу не только весть о неудавшемся покушении на него, но и некоторые соображения относительно дальнейших планов, касающихся предстоящей операции. Вполне определенное место в этих планах отводилось Джону Грофу, владельцу гостиницы, к которому Сэндерс и направился, не теряя ни минуты.
Гроф не спал — возможно, ждал взрыва. Перед ним стоял стакан крепкого, почти черного чая.