— Мог, — согласился Жора, — или не мог, — задумчиво пробормотал он себе под нос. — А пуля куда попала?
— Пулю ищем, — с досадой ответил следователь, — там, куда этот урод показывает, ничего нету. Вот ребята, — он кивнул на стоявших у окна оперативников, — всю квартиру по второму кругу осматривают. Может, она вообще в форточку вылетела, — пожал плечами следователь.
— Может, и вылетела, — кивнул Жора, — а может, и не вылетела. Фиш, пойдем-ка.
Они вышли из комнаты, провожаемые удивленными взглядами следователя и местных оперов.
Мясоедов, глубоко задумавшись и опустив голову, вышел к лифту.
— Мы что-то ищем? — Фишман был, как всегда, хладнокровен.
— Кого-то. Если пули нет, то парень, возможно, в кого-то попал. Тогда этот кто-то может быть где-то поблизости.
— Я понял, — оживился Фишман. — Что мне делать?
— Вызови лифт, проверь, есть ли следы крови, и спускайся вниз. Я пойду по лестнице.
Фишман нажал кнопку вызова лифта, а Мясоедов вышел на лестничную площадку. Следов крови на лестнице не было. Жора услышал, как с шумом распахнулись, а затем вновь захлопнулись двери лифта. Постояв еще немного, он поставил ногу на ступеньку, еще мгновение поколебался, а затем легко, перепрыгивая через две ступеньки, устремился вверх по лестнице.
Его он нашел на седьмом этаже. Неподвижное застывшее тело, перед смертью зажавшееся в нишу возле мусоропровода. Глаза мертвеца бессмысленно таращились в потолок, а лицо было искажено гримасой страдания. Жора, прислонившись к стене, рассматривал лицо покойника, словно пытаясь найти в нем ответы на те вопросы, задать которые теперь стало окончательно невозможно.
— Я так и подумал, что ты вверх двинешь, — словно из ниоткуда беззвучно появился Фишман. — Далеко он забрался. Не смотрел, куда пуля попала?
— Нет. — Мясоедову не хотелось говорить. Он вновь мечтал о том, чтобы затянуться, но сигарет с собой больше не было. А Леонид и не курил никогда.
— Как крыса сдох, на помойке, — изрек Фишман и обернулся к другу: — А ты чего грустишь, Жорик? Ты не грусти, полюбит она тебя. Ну, или не она.
— Ты знаешь, что это был его отец? — Жора смирился с тем, что выкурить сигарету ему не придется.
— Чей? — не понял Фишман. — Этого парня, стрелка? Родной отец?
— Нет, не родной, по крови.
— Как это? — удивился Леня.
— А вот так, — непонятно ответил Мясоедов, — бывает и так.
Фишман недоуменно пожал плечами и начал спускаться вниз по лестнице. Сентиментальность свойственна ему не была. К смерти прижавшегося к трубе мусоропровода человека он, к своему сожалению, был непричастен, соответственно, и его жизнь была Фишману не очень интересна.