— Ты бы пристегнулась, он ведь не успокоится.
Наташа молча просунула ремень безопасности у себя за спиной и защелкнула фиксатор. Писк прекратился.
— Видишь, как все просто. Одного мальчика успокоили, а другого теперь можно и возбудить.
— Наташа, ты мне скажи, куда тебя отвезти, и давай доедем без осложнений. — Максу становилось ясно, что события развиваются для него не самым лучшим образом.
— Ты же за рулем, вот ты и вези. Мой адрес ты не знаешь, значит, вези к себе, — промурлыкала она в ответ, — все логично.
Макс крепче сжал руль. Ситуация была безвыходная. Не мог же он выбросить эту девчонку в таком состоянии посреди дороги, хотя ей это, возможно, даже было бы полезно. Оставался еще один вариант. Прощаясь, Петр Михайлович Фролов протянул Максу визитку со своим номером, так что вполне можно было позвонить отцу этой ненормальной и сдать ее ему из рук в руки. Несомненно, это казалось самым правильным вариантом. Подгорный подумал, что безвыходной ситуацию он делает сам, только потому, что ему не нравятся варианты выхода. От этих мыслей его отвлекла Наташа. Встав на колени, она начала целовать Макса, попадая губами ему то прямо в ухо, то в щеку, то в висок. Подгорный ощутил нарастающее возбуждение. Он попытался отстранить девушку. Куртка на Наташе была расстегнута, и рука Макса случайно коснулась груди, прикрытой лишь тонкой водолазкой. Подгорный попытался отдернуть руку, но не успел — Наташа мгновенно с силой прижала ее к своей груди.
— Мы сейчас во что-нибудь врежемся, и все веселье закончится. — Макс с трудом освободил руку.
— Тогда не отвлекайся от дороги.
Наташа еще раз поцеловала Макса в правое ухо, а затем пальцы девушки скользнули к застежке его брюк. Подгорный попытался убрать Наташину руку, в итоге ситуация получилась патовая. Наташа через ткань сильно сжимала его член, а Макс, в свою очередь, сжимал руку Наташи. Пережатая брюками, уже налитая кровью мужская плоть рвалась наружу. Макс убрал руку на руль и почувствовал облегчение, когда Наташа наконец смогла расстегнуть ему молнию.
Они сворачивали на Ломоносовский проспект, когда Макс кончил.
Припарковавшись у дома, Подгорный некоторое время сидел неподвижно, глядя на довольную собой Наташу. Девушка тоже молчала, в темноте блестели ее глаза. Она пристально смотрела на Макса и улыбалась ему. В улыбке не было и следа былой насмешки.
— Зачем тебе все это? — наконец нарушил затянувшееся молчание Подгорный.
— Все обязательно должно быть зачем-то? — тихо, в свою очередь, спросила Наташа. Нотки грусти проскользнули в ее голосе. — Ты слишком много думаешь. Тебе же сейчас было хорошо? А хорошо не обязательно должно быть «зачем». Хорошо может быть просто так. Главное, не делать никому зла. Но мы же не сделали никому плохо, мы только сделали хорошо себе. И потом, ты ведь сам захотел всего этого. — Она ткнула пальцем Подгорного в бок.