— Да не ори ты.
Рыбалко не успел повернуться на голос, как почувствовал резкую боль под правой лопаткой. Правая рука, также опутанная этой болью, безвольно повисла. Майор закружился на месте, пытаясь левой рукой дотянуться до этого источника нестерпимой боли, но у него ничего не получилось. Не получилось и помешать вошедшему в комнату и ударившему его ножом в спину худощавому мужчине вынуть у него из кобуры табельный макаров.
— Что, не выходит? — издевательски спросил мужчина продолжающего шарить себе по спине Рыбалко. — И не получится, не дотянешься.
Рыбалко, теряя последние силы, попытался здоровой рукой вцепиться в горло напавшему на него человеку, но, получив несколько ударов пистолетом в лицо, упал, тяжело ударившись головой о пол. Дмитрий чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, кровь заливала ему глаза, причем один из них, по которому пришелся удар рукояткой макарова, никак не хотел открываться. «Не вышло с подвигом», — промелькнула мысль и растворилась в черном, гудящем потоке, смывающем все на своем пути. Вместе с сознанием этот поток унес и боль. Оперативник дернулся, по телу его пробежала судорога, а затем это тело обмякло и превратилось в лежащий на полу окровавленный, еще теплый большой кусок мяса.
Миниатюрный «смарт» свернул с кольцевой автодороги и устремился по уходящему в юго-восточном направлении от столицы шоссе. К удивлению Виктории, считавшей, что в утренние часы все едут исключительно из пригородов на работу в столицу, выезд из города был не менее перегружен. Лишь отъехав километров на пятьдесят от города и миновав Островцы, она смогла набрать максимально разрешенную на трассе скорость. Серые утренние сумерки сменились таким же серым, угрюмым днем. Грязные, насыщенные холодной влагой тучи низко стелились над черными, разбухшими от талой воды полями. Казалось, что сама природа не рада и противится приходу весны, как не рад раннему звонку будильника человек, пусть даже он знает, что день будет насыщенным и приятным. Сама Виктория была уверена, что день приятным не будет. Выпитая дома чашка кофе то ли быстро прекратила свое тонизирующее действие, то ли так и не смогла его начать. Вика свернула на автозаправку, где, залив полный бак бензина, купила себе стаканчик горячего американо и маленькую баночку энергетического напитка. Кофе она выпила прямо на заправке и сразу почувствовала себя бодрее. В машине Вика прибавила громкость радио, и маленький зеленый автомобиль вновь устремился в направлении Рязани. Два часа спустя она увидела указатель на Рыбное и свернула с трассы, а вскоре уже старательно объезжала заполненные водой гигантские ямы, тут и там хаотично разбросанные по улицам небольшого городка. Наконец навигатор показал, что она достигла нужной точки. Вика припарковалась возле невысокого деревянного заборчика, много лет назад покрашенного в зеленый цвет. С тех пор краска потемнела и почти вся отшелушилась, а сам заборчик изрядно заваливался вглубь участка и не падал лишь потому, что был подперт в нескольких местах старыми полусгнившими досками. Сразу за забором на участке густо росли вишни, но сейчас голые, корявые, еще не проснувшиеся от спячки стволы не могли скрыть стоящий чуть в отдалении приземистый деревянный домик. В одном из двух выходящих на улицу окон горел свет. «Возможно, хозяйку долго искать не придется». — Крылова скинула проволочную петлю, заменявшую защелку, и распахнула калитку. Проржавевшие петли громко скрипнули. Вика прислушалась. На участке было тихо, судя по всему, собаки хозяева не держали. На мгновение Виктория пожалела, что поехала одна, но, пересилив свой страх, прошла вглубь двора по тропинке, выстеленной дырявыми кусками старого линолеума. Крыльцо было расположено так, что пройти к нему нужно было вдоль боковой, с тремя окнами стены дома. Краем глаза Вика заметила, как колыхнулась занавеска на одном из окон. Желание развернуться и уйти, а точнее, броситься бегом и запереться в своем таком маленьком, но дающем ощущение безопасности автомобильчике, становилось все сильнее.