– Город умирает, – заметила Марта, глядя вперед мертвыми глазами, пока они продолжали свой путь. – Убери электричество, добавь жары, и он тут же превращается в зоопарк.
Хоппер ничего не ответил. Он просто внимательно смотрел, наблюдая за разворачивающимися разрушениями, и искал какие-нибудь признаки присутствия полиции.
Но все было тщетно.
Они остановились на следующем перекрестке, пытаясь сориентироваться и найти обход, поскольку улица впереди оказалась заблокирована несколькими автомобилями, один из которых лежал на боку, а другой был охвачен огнем. У места аварии какой-то молодой человек спорил с группой из трех мужчин. Рядом кричали три женщины. Через мгновение молодой человек уже лежал на земле, трое били его ногами, а две женщины удерживали третью.
Следующая улица выглядела так, будто ее разворотило бомбой, но Хоппер видел, что повреждения были старыми. Дело в том, что Нью-Йорк стал разваливаться задолго до того, как отключилось электричество. Два широких здания с заколоченными окнами окружали пустырь, заросший сорняками почти такого же размера, как он сам. На другой стороне улицы курили двое мужчин, прислонившись к сетчатому забору.
Хоппер ускорил шаг, Марта последовала его примеру.
Они услышали, как кто-то зовет на помощь на углу впереди. Это был голос пожилой женщины. Эхо от него, разносившееся по улицам, мешало точно определить местоположение. По мере того как они шли, голос становился сначала громче, потом тише и, наконец, смолк вовсе.
Хоппер стиснул зубы. Он взглянул на Марту и увидел, что молодая женщина снова смотрит вперед пустыми глазами.
Она права. Город умирал. Уничтожал сам себя.
Вот он, День Змея Святого Иоанна.
Хоппер поклялся, что заставит «Гадюк» за все заплатить.
Они продолжили путь, направляясь к главной магистрали Манхэттена. Ночь теперь стала намного светлее из-за пожаров, число которых беспрестанно увеличивалось во время их похода. В нескольких кварталах отсюда, казалось, горела целая улица. Они видели мерцание огней в окружавшей их темноте. Хоппер боялся себе представить, как будет выглядеть Бронкс на рассвете.
– Как думаешь, на Манхэттене точно так же?
Хоппер взглянул на Марту, поджав губы. Он подумал о высоких небоскребах, ставших туристическими клише Большого Яблока[51], и не сумел представить их в огне. Правда, Манхэттен был большим островом, и тот район, который люди считали городом Нью-Йорком, занимал относительно небольшую его часть.
– Я не знаю, – сказал он, и это была правда. – Мы не видели здесь никаких копов, потому что, я уверен, они все там – охраняют покой. В том районе города очень много богатых людей.