В чистом пакете лежала карта прямоугольной формы, крупнее игральной раза в два. Одна сторона пустая, белого цвета.
Мужчина перевернул карту. Он прекрасно знал, что обнаружит на другой стороне. И не ошибся.
Вдоль широкого края карты были нарисованы три волнистые линии. Все они были аккуратно выведены от руки густыми черными чернилами. Этот символ отличался от тех двух, которые обнаружили в местах предыдущих убийств, однако все они явно были из одного набора.
– Добавь еще одну в коллекцию. – Делгадо приподняла свои волнистые темные волосы, чтобы хоть немного охладиться в душной комнате. – Предлагаю остальное оставить профессионалам. От этой жары уже мозги плавятся.
Хоппер кивнул и вернул ей карту. Делгадо передала ее криминалисту, ожидавшему на пороге, и вышла следом за ним. Хоппер задержался ненадолго, чтобы снова окинуть взглядом мертвое тело и место преступления.
И тут у него перехватило дыхание.
Трое убитых. Каждого ударили ножом пять раз, после чего преступник соединил раны между собой в пятиконечную звезду.
Трое убитых. Один и тот же почерк. Все сходится.
В Бруклине появился свой собственный серийный убийца, который оставляет рядом с жертвами какие-то ритуальные послания.
Хоппер выдохнул и покинул комнату.
Как будто у Нью-Йорка и без того проблем мало.
26 декабря 1984 года
Лесной домик Хоппера
г. Хоукинс, штат Индиана
– Что? Третья жертва?
Хоппер опустил взгляд в кружку с кофе. Она была пуста. Уже все выпил, а ведь рассказ только начался. Надо держать себя в руках.
Оди сидела за столом напротив него и качала головой, озадаченно скривив рот. Хоппер поднялся со стула и пошел на кухню – к кофеварке.
– Да, уже третья, – подтвердил он, наливая себе еще бодрящего напитка. – К тому времени мы расследовали это дело почти два месяца. Два одинаковых убийства – закономерность, из которой становится понятно, что мы ищем одного человека. Но три убийства – это уже нечто другое. Так мы поняли, что у нас завелся серийник.
Оди сосредоточенно прищурилась.
– Это как… сериал? – неуверенно спросила она, подчеркнув последнее слово.
Хоппер плюхнулся обратно на стул.
– Нет, нет. «Серийник» в смысле «серийный убийца». Это тот, ну… кто убивает много людей.
– Как папа?
«Папа?»
И тут до него дошло. Оди имела в виду Бреннера – доктора Бреннера, того самого монстра, из-за которого все ее детство прошло в стенах лаборатории.
«Вот черт…»
– Нет, это другое. Совсем не как он. Тут все… сложно. Послушай…
Хоппер умолк и отпил кофе. Неужели он готов к этому? Неожиданно вся затея показалась крайне неудачной. Оди в отношении многих вещей была младше своего физического возраста. А он сейчас ей будет рассказывать о Нью-Йорке 1977 года и о том, как столкнулся с серийным убийцей?